Ничья длится мгновение (сборник). Ицхокас Мерас
Читать онлайн книгу.
встала, вскинула над головой руки, измазанные землей и кровью, и смотрела на мир черными, полными ненависти глазами.
Она молчала.
Она ничего не видела.
Но ее черные глаза, ее стиснутые пальцы, измазанные землей и кровью, извергали черное проклятье.
Проклятье!
Проклятье.
Глава седьмая
– Нет… Второй раз не спрашивайте, —
просила она.
Чудно.
Больно чудно уж.
Кто бы мог поверить?
И снова была весна и цвела сирень. Белая, фиолетовая. Ее было полно вокруг усадьбы – все кусты и кусты: бело-зеленые, фиолетово-зеленые.
Теперь уже дети искали счастье. Прибежали оба, и Таня с ними.
– Бери, мама, – тянулся Римукас с цветком из пяти лепестков.
– Тетенька, возьмите…
Это принесла свое счастье Таня – голову нагнула, а сама поглядывает исподлобья: возьмет тетя или нет. Вдруг не возьмет… А ее цветочек самый красивый.
– У меня шесть лепестков… – говорит она, все еще не подымая головы.
Почему ж не отнесет она цветок своей матери?
Она взяла у всех троих, понюхала и вернула.
– Нельзя свое счастье другому отдать, – сказала. – Тогда уже и счастье – не счастье больше…
Сказала и задумалась.
Так ли на самом деле?
Верно ли, что нельзя отдать другому? Тогда уже и счастье – не счастье?
Она кончила кормить свиней, чисто вымыла руки, потерла песком, снова окунула в воду. И сама пошла за усадьбу.
Руки потрескавшиеся, пальцы толстые, неуклюжие, но она перебирала ветки, листья – все искала.
Виктор пригнал лошадей, соскочил на землю, подошел тихонечко, боясь спугнуть.
– Бог помочь, – сказал, смеясь.
Она обернулась.
– Что ищешь? – спросил он.
– Счастье…
– А его можно найти?
– Можно, – ответила она.
Чудно.
Невозможно поверить, да придется.
Наступило лето, и зацвели липы.
Старая развесистая липа, что росла на дворе, вдруг пожелтела, унизанная усатыми бусинками.
И, глядя на эти тысячи цветков, вбирая вместе с гудящими пчелами запах липового меда, можно было на минуту забыть про все.
Про все, что творится вокруг.
Больно чудно уж, что даже в такое время приходит весна и распускается сирень, белая и фиолетовая.
Больно уж чудно, что даже в такое время наступает лето и старая липа становится желтой и душистой.
Она стояла, прислонившись к корявому стволу.
Грубые пальцы ласково тронули ее за руку, погладили.
– Не надо… – сказала она. – Не надо, Витя…
И он снова, как всякий раз, отступил.
Не знал, что надо быть настойчивее.
Ведь она когда-то уже говорила так… Да только было это давным-давно… Тогда, еще совсем молоденькой, говорила:
– Не надо… Не надо, Винцялис…
Она все еще стояла, прислонившись к липе.
В синем небе мерцали звезды, иногда они падали – словно далекая молния прочертит светлую