Русь и Орда. Михаил Каратеев
Читать онлайн книгу.
С кем она тут будет? Глеб Святославич воюет со своими подданными, ему не до нас. Иные же соседи у нас смирные.
– А в уделах у тебя все спокойно? – спросил княжич.
– Все, слава Богу, хотя и есть люди, коим весьма бы хотелось дядьев моих взбунтовать, – сказал Василий Пантелеймонович, покосившись на боярина Шестака. – Княжение свое не войнами крепить хочу, а миром и правдой, которая у меня будет одна для всех, и для больших, и для малых. К слову, боярин, – обратился он к Шестаку, – ведомо ли тебе, что намедни прикащику твоему, Федьке Никитину, приказал я дать пятьдесят плетей за разбой?
– То мне ведомо от моих людей, – ответил Шестак. – Только зря тебе его оговорили, княже, и напрасно ты тем наговорам веру дал. Коли не спешил бы ты рушить старые обычаи и предоставил то дело мне, я бы в нем лучше разобрался.
– Разбирать там было нечего, поелику твой холоп сам повинную принес. А вот про какие порушенные мной обычаи ты говоришь, я что-то в толк не возьму.
– Говорю я про то, что на Руси спокон веку суд над холопом вершит его господин. А ты тот обычай порушил и сам моего холопа судил и казнил.
– Стало быть, князь, по-твоему, не может в своем государстве судить и казнить разбойника, ежели он чей-то холоп? Не слыхал я что-то о таком обычае!
– За своих холопов перед князем я ответчик, но я же им и судья, – не унимался Шестак.
– Сдается мне, князь Василей, что не разумеешь ты своего боярина, – вмешался в разговор княжич Пронский, – а дело тут ясное: в обиде он на тебя за то, что ты велел дать плетей прикащику, а не ему самому, понеже он за холопов своих ответчик!
Шестак привскочил на лавке, но за столом раздался дружный взрыв хохота, и дело обернулось шуткой.
– Коли так, не серчай, боярин, – сквозь смех промолвил Василий. – Я тебя обидеть не хотел. То лишь по моему незнанию обычая вышло.
– Это все шутки, князь, – пробурчал Шестак, – а человека ты ни за что высечь велел.
– Повинную он принес при всей твоей челяди, – переставая смеяться, жестко ответил Василий, – а коли мыслишь ты все же, что вины на нем нет, стало быть, он на себя чужую вину принял. Я в то дело въедаться не стал, а ежели ты имеешь к тому охоту, дознайся от него правды, и я тогда истинному виновнику втрое плетей велю дать!
– То не беда, что вздул ты Фому за Еремину вину, – засмеялся Пронский. – Чай, Фоме оно на пользу пойдет, а Ереме на острастку. Скажи-ка лучше, братец, где ты добыл такую важную турью голову, что вон там на стене висит? Что-то я в прошлый приезд ее не видел.
– Этого тура мы вместе с Никитой взяли в минувшем месяце недалече от Карачева. И тогда же вон того секача: видишь, голова над дверью?
– Видать, знатный был секачина. Но турьих рогов таких я отродясь не видывал!
Разговор за столом перешел на охотничьи воспоминания и более не возвращался к острым темам. Но когда гости разошлись и члены княжеской семьи остались одни, Василий Александрович, бывший человеком неглупым и очень наблюдательным, сказал шурину:
–