Я в поколение бойцов не брошу камень,

      Не оскорблю соратников отца,

      Израненных фашистскими штыками,

      Исхлёстанных метелями свинца.

      Сквозь тернии драконовских законов

      Они прошли, изранив душу в кровь.

      Лик Родины сиял им, как икона,

      Спасали только вера да любовь.

      Таких потерь не ведали вовеки –

      За каждый шаг заплачено сполна,

      Но выжечь человечье в человеке

      Не может ни одна война.

      Юнцы безусые, седые ветераны

      И девушки в шинелях и кирзе,

      Молиться я на вас не перестану

      И в этот век, что в злобе оборзел.

      Когда иные ставят под сомненье

      И подвиг тот, и чистоту святынь,

      Великого, СВЯТОГО поколенья

      Вовек не позабудь и не отринь.

      В моём роду есть три богатыря.

      Так нам ли силы вражеской бояться?!

      Вот мой отец, а вот его братья.

      Они нам завещали: Не сгибаться!

      Выходит на парад Победный май

      Семейными Бессмертными полками.

      Игнатий, Александр и Николай –

      Вы с нами вместе, мы гордимся вами!

      Спросите нас в любом конце страны:

      «Портреты чьи так гордо держат руки?»

      «Из Теребаева, Игнатьевичи мы!» –

      Ответят ваши сыновья и внуки.

      Ты вернулся домой. По обугленным тропам.

      И тебе не понять этих подлых времён.

      Что ж в душе твоей? Может быть, трепет знамён –

      Тех, что ты водружал в самом центре Европы?

      Иль доска у холма из безвестных имён?

      Видишь? Звёзды в столице… себя же предавшей.

      Нет, не видишь. В глазах – весь в огне окоём.

      Средь развалин Варшавы – вы с Евой вдвоём.

      Белокурые пряди и взгляд обжигавший.

      Сиротливой берёзкой – фигурка её.

      Ты оставил любовь… И бесчестно, внезапно

      Ощутил на себе длань жестокой вины.

      Плыл рассвет под восточную песнь тишины,

      И ты шёл по дымящим руинам – на запад

      Под грохочущим небом бессмертной войны.

      Как давно это было, старик молчаливый…

      Ты её не нашёл. Что же в сердце теперь?

      Или лживые стрелки курантов? Иль дверь,

      От избы унесённая вихрем под ивой?

      Сколько пережил ты невозвратных потерь?

      Что в груди твоей? Может быть, горечь бесчестья

      От тяжёлого вздоха распятой судьбы?

      Или тайна тоски безысходной мольбы?

      Или пытка горячечной жажды возмездья –

      Временам за сожжённые ими гробы…

      В тот год, когда окончилась война,

      Проторена историей земною

      Страны моей великая судьба –

      Вселенскою оформилась тропою.

      В тот час, когда окончилась война

      Впервые, может быть, конечность

      Обуздана