– Верно, – подтвердил Иккинг. – Только он Рыбьеног, а не Рыбьенос…

      – Какое воспадение! – взревел Стоик Обширный.

      – Ты хочешь сказать «совпадение»? – вежливо подсказал Иккинг.

      – Да какая разница! – прогудел Стоик. – Я тоже из-за этого Рыбьеноса беспокоюсь.

      – Правда? – удивился Иккинг.

      Не в привычках Стоика было о ком-нибудь беспокоиться.

      – Да, – торжественно подтвердил Стоик. – И мне нужно с тобой ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО поговорить. Иккинг, подойди-ка сюда.

      Иккинг подошел к отцу. Вождь Стоик Обширный положил руки сыну на плечи и ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО заглянул ему в глаза. Иккинг попытался напустить на себя такое же выражение, но очень трудно воспринимать отца всерьез, когда у того вся борода заляпана овсянкой.

      – Сынок, – начал Стоик Обширный. – Ты сын Вождя Племени Лохматых Хулиганов, мой единственный наследник. О человеке судят по компании, с которой он водится, и как ни тяжело мне это говорить, твой Рыбьенос – самый придурочный из всех чудаков, каких я встречал. Не водись с ним, Иккинг, не водись…

      – Но, папа, – запротестовал Иккинг. – Рыбьеног – мой друг.

      – МОЛЧАТЬ! – рявкнул Стоик Обширный. Потом чуть тише добавил: – Понимаю, сынок, это трудно, но сын вождя – человек публичный. Мы, Хулиганы, хотим, чтобы другие племена нас БОЯЛИСЬ, чтобы у них и в мыслях не было напасть на нас. А Рыбьенос… Сынок, давай посмотрим правде в глаза: он малость чудаковат. Если ты будешь водиться с Рыбьеносом, то и Остолопы, и Гостедавы, и Бой-бабы, и Истероиды решат, что ты тоже чудной… Слабый и мягкотелый. И этим ты навлечешь опасность на все племя.