Зло из телевизора. Геннадий Сорокин
Читать онлайн книгу.
что ни на есть настоящим! «Черемуха» называется. Видел у солдат белые баллончики с красным колпачком? Вот это «Черемуха» и есть.
Припадая к асфальту днищем, к остановке подъехал переполненный автобус. Я кое-как втиснулся в него и поехал в управление.
7
В понедельник, 24 сентября, в городском УВД царила необычная обстановка: никто не занимался текущей работой, раскрытие и расследование преступлений оставили на потом – весь личный состав управления обсуждал прошедшие учения по гражданской обороне.
Даже я в этот день поддался всеобщему настроению. Когда ко мне с докладом о проделанной работе пришли подчиненные, я отмахнулся от них:
– Мужики, давайте оставим насильника на завтра. Сегодня надо разобраться: что же такое утром произошло? Я лично до конца так и не понял: учения это были или репетиция военного переворота.
– Логично! – согласились со мной опера. – Насильник от нас никуда не денется, а вот если в стране власть поменяется, то тут никакой экстрасенс прогноз на будущее не предскажет.
– Что день грядущий принесет: тюрьму или карьерный взлет? – продекламировал стихи собственного сочинения оперуполномоченный Зиннер.
– Ха! – воскликнул я. – Я-то думаю, кого мне вторым номером на усиление следственно-оперативной группы выставить, а доброволец вот он, по собственной инициативе нашелся.
Зиннер недоуменно уставился на меня. Остальные опера одобрительно закивали головами – заступать на незапланированное суточное дежурство никому не хотелось.
– Владимир Сергеевич, не смотри на меня так осуждающе. Ты сам сделал выбор. Поэтов всегда грудью на амбразуру бросают. Отдежуришь сегодня, ничего с тобой не случится.
– Стихотворение новое напишешь! – подбодрил пригорюнившегося товарища Далайханов. – Что-нибудь о нелегких милицейских буднях. Например: «Дежурил я, как воз тащил, а мой начальник…»
– Чего-чего? – приподнялся я из-за стола.
– Прошу прощения, – Далайханов прижал ладонь к груди, сделал легкий полупоклон, – у меня с детства с русскими рифмами полный провал. Я в школе по литературе был самым отстающим учеником. Какой с меня спрос, если у меня мать – немка, а отец – казах?
– Все свободны! – подвел я черту под утренним оперативным совещанием.
Не только в моем отделе прошедшие учения сломали привычный ритм работы. В других подразделениях городской милиции царило то же самое. Весь день сотрудники нашего УВД бесцельно слонялись по кабинетам, пили чай, курили, травили анекдоты. Кто-то, сославшись на оперативные нужды, рванул к родственникам на другой конец города – узнать: а как у них было?
К концу рабочего дня обстановка более-менее прояснилась. Через областной военкомат, через военно-мобилизационный отдел обкома партии, через друзей и знакомых нам удалось выяснить хронологию учений.
«Начались» они еще в прошлом году, с очередного заявления Горбачева об одностороннем сокращении личного состава