***

      Меж тем годы, как говорится, летели, и Настя сама не заметила, как ей стукнуло тринадцать. Первые признаки полового созревания дали о себе знать, причем в самой резкой форме. Уже она не думала о дружбе с мальчиками и о прогулках с ними, ей хотелось чего-то большего, и каждый раз при взгляде на мальчика она испытывала совсем другие чувства, нежели раньше, ей явно хотелось того самого, о чем говорили все вокруг, она чувствовала сладостное томление внутри и понимала, что само собой оно не пройдет. Когда она рассказала об этом Светке, та только усмехнулась:

      – Да ты не волнуйся, у всех это бывает. Ты, главное, нормально к этому отнесись. Оно ведь, рано или поздно, все равно придется. Ну а если уж совсем невмоготу, могу тебя с одним челом свести. Ему двадцать три, он тут недалеко хату снимает. Ему такие, как ты, в самый раз. Да ты не бойся, никто все равно не узнает, а тебе он даже может потом заплатить. Представляешь, в твои годы столько денег получить!

      Настя решила не ждать того момента, когда ей придется, а попробовать прямо сейчас, когда особенно хотелось. Конечно, ей было немного боязно и непривычно, несмотря на все уверения Светки в том, что этот парень «совсем порядочный и ни одна девчонка еще на него не жаловалась». Она уговорила-таки подругу пойти вместе с ней, потому что район был опасный и всякое могло случится и без Влада (так звали этого ловеласа). В назначенный час обе входили в подъезд дома на окраине города. У подъезда распивали пиво несколько мужиков в трениках и майках, на девочек они посмотрели странными взглядами, и один из них прохрипел: «Девчонки, айда ко мне!» Светка грубо отшила его, а Настя с ужасом подумала, что одна она, пожалуй, ничего бы не смогла ему ответить и, быть может, даже согласилась бы.

      Они поднялись на третий этаж, остановились перед старой деревянной, обитой войлоком дверью, и Светка позвонила в разбитый, державшийся на соплях звонок. Пока дверь не открылась, Настя быстро достала из косметички зеркальце