Всё, чем живём, дорожим и рискуем. 24-серийный киносценарий по мотивам приключенческого, научно-фантастического романа «Тайна Вселенской Реликвии». Часть первая в шести сериях. Владимир Анатольевич Маталасов
Читать онлайн книгу.
вого и юношеского возраста,
для ищущих и вперёд смотрящих,
для всех тех, кто
«…гоняет, как собак,
В ненастье, дождь и тьму
Пять тысяч «что»,
Семь тысяч «как»,
Сто тысяч «почему».
(Джозеф Редьярд Киплинг,
1865—1936 г.г.)
ТИТР: ПРОЛОГ
КАДР: Звёздное небо
ГОЛОС
(на фоне звёздного неба)
Небесный свод, горящий славой звездной,
Таинственно глядит из глубины,
И мы плывём, пылающею бездной
Со всех сторон окружены.
(Тютчев Фёдор Иванович,
1803—1873 г.г.)
Первая серия
ТИТР:
«Прекрасен материи тайный состав
И участь земного тлена:
Распавшись на части и тайною став,
Смешаться со всей Вселенной.
Я счастлив и рад, что от жизни былой
Останется главная истина в силе:
Я Вечностью стану, я стану землёй,
Земной драгоценною пылью…»
(Рабиндранат Тагор, 1861—1941 г.г.)
НАТ. ТАЙГА – ЛЕТО – РАННЕЕ УТРО – НАЧАЛО 20-ГО ВЕКА
По тайге бредут трое: двое взрослых мужчин и один мальчик, сопровождаемые двумя псами.
ГОЛОС
(за кадром)
Четвёртые сутки ЛОПУХИН ТРОФИМ ИГНАТЬЕВИЧ, вместе с сыном САВЕЛИЕМ и внуком ЛЁВУШКОЙ, сопровождаемые увязавшимися за ними псами ШАЛУНОМ и БАЛАМУТОМ идут из фактории ШУНАХАРЫ, что на речке ТАМАНГА, по таёжному бестропью.
Ходоки на фоне панорамы просыпающейся тайги. Тишина, изредка нарушаемая звуками пернатых, треском сухого валежника под ногами, шуршанием листвы.
ГОЛОС
(продолжает)
Необходимо определить будущие места зимней охоты, а заодно посетить заимку и лабазы с охотничьим провиантом.
КАДР: Стать одного из ходоков, самого старшего.
ГОЛОС
(продолжает)
Лопухин Трофим Игнатьевич – немногословный, высокий, сухопарый, ещё крепкий семидесятипятилетний старик.
Чувствует он себя неважно. Тело ломит во всех суставах. По всему нутру приливами пробегает неприятный озноб.
Савелий Трофиму Игнатьевичу:
САВЕЛИЙ
Послушай, бать! Ступай-ка ты себе лучше прямо на заимку, там и передохнёшь.
Я вижу – нездоровится тебе. А мы с Лёвушкой вмиг обернёмся. Только проведаем лабазы и сразу же назад, к тебе. Одна нога здесь, другая – там.
ТРОФИМ ИГНАТЬЕВИЧ
(к сыну)
Так и сделаю, пожалуй. Присматривай за Лёвушкой.
(внуку)
А ты слушайся отца, приглядывайся, да запоминай что к чему.
Заодно и рыбки по пути не забудь наловить… Ну, пошёл я.
Поправляет заплечный мешок и охотничье ружьё. Не оглядываясь, опираясь на суковатую палку, бредёт еле различимой звериной тропой в сторону заимки.
САВЕЛИЙ
(сыну)
Ну а нам с тобой в сторону вон того кедра
(указывает рукой)
Смотрит в сторону удаляющегося тяжёлой походкой отца, сопровождаемого преданным ему Шалуном…
Уже занимается утренняя заря. Между верхушками деревьев призрачно проглядывает звёздное небо.
ТИТР: Спустя полчаса.
Лабазы. Две небольшие постройки амбарного типа. Савелий осматривает их с наружной стороны.
Проверяет на целостность амбарные замки. Открывает и распахивает двери, чтобы проветрить помещения. Прислоняет ружьё к бревенчатой стенке амбара, а сам усаживается на небольшую завалинку.
Достаёт из котомки матерчатый кисет с махоркой и аккуратно сложенную стопку порезанной газетной бумаги. Скручивает самокрутку, слюнявит край бумаги.
ЛЁВУШКА
Послушай, тять! Сведи меня к водопаду, ты обещался, помнишь?
САВЕЛИЙ
Раз обещался, значит сведу. Только учти, времени у нас в обрез.
Прикуривает, жадно затягивается, в какой-то отрешённости откидывается на бревенчатый выступ.
САВЕЛИЙ
(размышляет вслух)
Вот только что-то в толк не могу взять. Две ночи кряду и, вроде бы не ночи. Уж светлые больно, будто вечерняя заря с утренней повстречались. Чудно как-то!
Докуривает самокрутку. Встаёт, старательно тушит её носком сапога.
Направляется осматривать внутренние