Высокий господин поднял лицо вверх и громко, театрально расхохотался. Брюнетка легко поднялась из кресла, собираясь идти за ним в номер. Портье, он же коридорный, начал огибать стойку.

      В это время дверь в холл открылась, впуская мужчину с увесистым потрепанным саквояжем в руке. От долгого подъема и жары мужчина изрядно запыхался, на загорелом лбу выступили капли пота. Со смятой картой в руках он направился к высокому господину и его спутнице и довольно нелюбезно спросил, тыча пальцем в карту:

      – Это я здесь? Я попал сюда?

      – Вы иностранец, – с легким оттенком осуждения сказала траурная брюнетка.

      Он поднял на нее внезапно голубые глаза, как будто пытаясь понять истинный смысл этого заявления.

      – Да, это здесь, – проговорил Луиджи Виттоне, – удивительно, как вы умудрились забраться сюда пешком.

      – Удивительнее, как вы додумались заехать сюда на машине, – парировал иностранец.

      – Это почему же?

      – Посмотрю я на вас, когда вы будете спускаться.

      Брюнетка положила руку на локоть Луиджи.

      – Пойдем, дорогой. Я устала.

      Синьор Виттоне похлопал перчатками, сжатыми в левой руке, о ладонь правой, переступил с ноги на ногу и перевел взгляд с нахального иностранца на портье.

      – Но мне нужно принять… – парнишка нерешительно показал на вновь прибывшего.

      – Все хорошо, я подожду, – отмахнулся тот. – Беги и возвращайся!

      И с наслаждением плюхнулся в кресло, опустив рядом саквояж.

      – Still warm*, – сказал он как будто про себя, но достаточно громко, чтобы брюнетка, поднимавшаяся по лестнице, услышала это.

      Брюнетка на долю секунды задержала шаг. Обнаженные лопатки дрогнули. Или показалось?

      __________________