Наяль Давье: Барон пограничья. Граф северо-запада. Герцог северных пределов. Владимир Зещинский
Читать онлайн книгу.
понервничали в самом начале, но быстро успокоились. Женщина с девушкой тихо о чём-то переговаривались и даже не смотрели в мою сторону. Даже немного обидно стало от этого, но я быстро себя одёрнул, подумав, что это даже хорошо, ни к чему был бы мне их интерес. Парни говорили более громко, часто смеялись, но слишком не дурели.
Меня спрашивать ни о чём не стали, а на мои вопросы отвечали неохотно. Порой и вовсе предпочитали промолчать, давая мне понять, что желания общаться не испытывают. Я несколько раз сунулся с разговорами, но получив хмурые взгляды и порции раздражения в эмоциях, отстал, решив не донимать таких необщительных людей.
До того самого поворота мы добрались минут за двадцать. Повернули и… лес кончился. Вот так резко. Справа от нас теперь стояла стена леса, а слева степь. Недалеко, километрах в пяти, прямо на вершине холма располагался город. Проехав немного по кромке леса, мы повернули направо и покатили прямиком к городу.
Ну, описывать столицу можно долго. Тут и бедняцкие кварталы за стеной, и громадный замок на самой вершине холма, и мощённые камнем дороги, часто даже довольно чистые, и толпы снующих людей. В общем, обычный город, только что без небоскребов, бетона и машин. Ну, ещё улицы не такие широкие и деревьев в самом городе нет.
Естественно, делать в бедняцком квартале мне было нечего, поэтому я шустро направился к воротам, заплатил положенную плату за вход и потопал в сторону рынка. Понятное дело, сначала узнав, где именно он находится.
Рассудив, что в таком большом скоплении людей в любом случае можно будет что-нибудь узнать и не выглядеть подозрительно, я выбрал его своей первой целью.
Рынок. Наверное, он во все времена, во всех мирах останется неизменным. Толпы людей, крикливые продавцы, товары часто вперемешку, тут тебе ткань, а через одного уже продают мясо. Покупатели и юркие воришки, зоркими глазами высматривающие себе жертву. Свои скудные пожитки я старался держать поближе к телу, чтобы не лишится их. И хоть в котомке у меня ничего толкового не было, так, для общего образа взял, а в кошельке всего ничего, но лишаться даже этого я не хотел.
Аккуратно прохаживаясь по рынку, я прислушивался к сплетням, разговорам, обсуждениям, часто громким и несдержанным. Единственное, что доставляло мне немалое неудобство, это чувства и эмоции. Их было много, все разные.
Честно, первые минуты я едва мог о чём-то думать. Потом стала болеть голова, а в груди поселилось стойкое ощущение, что мне туда целый муравейник сунули, забыв при этом убрать муравьёв. Но через некоторое время боль стала отступать, а такие навязчивые чужие чувства становились приглушённей. Совсем они не пропали, но теперь, по крайней мере, не досаждали.
Покрутившись и поняв, что так я могу ходить до самого заговенья, и отнюдь не морковкиного, а моего, стал всматриваться в людей.
– Дело есть, – подошёл я к насупленному пацану лет десяти-двенадцати, который минут пятнадцать стоял и подпирал стену, взглядом голодного волчонка провожая каждого человека. Мальчишка был типичным представителем беспризорников.