А мы не повстречались

      Й не поцеловались.

      Марыля! Плачу горько

      Я, бедный твой дружочек.

      Неужто весь денечек

      Проспать ты хочешь? Или

      Ты сердишься, Марыля?

      Ах, где ж ты запропала?

      Нет-, ты не заспалася,

      Не сердишься на Яся

      В живых тебя не стало,

      Ушла под бугорочек.

      Вернуться не удастся!

      Тоскует твой дружочек!

      Коль засыпал я прежде – одни мечты

      манили:

      Проснусь я утром рано, да и пойду к

      Марыле.

      И сны мне сладки были.

      Ах, здесь, от всех далекий, засну я,

      одинокий.

      Авось тебя увижу, когда сомкну я веки,

      Быть может, и навеки.

      Счастлив я был, трудился,

      Соседи уважали,

      Старик отец гордился.

      Теперь отец – в печали.

      Ни людям я, ни богу,

      Зачем мне урожаи?

      Да пусть в полях – ни стогу,

      Да пусть бы волчьи стаи

      Весь скот передавили!

      Нет, нет моей Марыли!

      Сулил отец мне хату,

      Да с утварью богатой:

      Пора хозяйку взять бы!

      Уж приходили сваты…

      Но нет моей Марыли!

      Нет, не уговорили!

      Жениться силы нету.

      Отец мой, вместо свадьбы

      Пойду по белу свету.

      Сбегу я, прочь уеду

      Да так скрываться стану,

      Что не найдете следу.

      Я к москалям пристану,

      Чтоб сразу бы убили.

      Нет, нет моей Марыли!

      Мать

      Ах, снова проспала я!

      Уж в поле добры люди.

      Нет, нет тебя, родная,

      И кто ж меня разбудит?

      Всю ночь я прорыдала,

      Заснула – рассветало.

      Мой Шимон, видно, в поле

      Ушел еще до света;

      Не разбудил, моей не тронул боли,

      Не ел с утра, голодный косит где-то.

      Коси, покуда в силе.

      Я лягу на могиле.

      Зачем домой стремиться?

      Ей там не домовничать

      К обеду не покличет!

      Ах, с кем за стол садиться?

      Пока у нас была ты,

      Был рай под кровлей хаты

      У нас и вечеринки,

      И пареньки и девки;

      Веселые зажинки

      И шумные досевки.

      Теперь наш дом – пустыня,

      Его обходят ныне.

      Петли ржавеют, зелен

      Мох лезет из расщелин.

      Господь и люди нас забыли.

      Нет, нет моей Марыли!

      Подружка

      Бывало, мы встречались

      Вот здесь, на бережочке,

      И о моем шептались

      И о твоем дружочке.

      Шептались-говорили!

      Нет, нет моей Марыли!

      Чью выслушаю повесть?

      С кем толковать на совесть?

      Коль радостью и горем

      С тобой нам не делиться

      Мы горя не разгоним

      И радости не сбыться!

      Чужой человек

      Это слыша, прослезился

      Человек чужой проезжий,

      И вздохнул, и в путь пустился

      Он от этих побережий.

      [Ноябрь 1820 г.]

      ДРУЗЬЯМ