Но граждан не смущай покою

      И блеска не мрачи венца,

      Певец! Под царскою парчою

      Своей волшебною струною

      Смягчай, а не тревожь сердца!

      Неужто, брат, из царства ты живых —

      Но ты так сух и тощ. Ей-ей, готов божиться,

      Что дух нечистый твой давно в аду томится!

      Так, друг Харон. Я сух и тощ от книг…

      Притом (что долее таиться?)

      Я полон желчи был – отмстителен и зол,

      Всю жизнь свою я пробыл спичкой…

      Как часто, бросив взор с утесистой вершины,

      Сажусь задумчивый в тени древес густой,

       И развиваются передо мной

      Разнообразные вечерние картины!

      Здесь пенится река, долины красота,

      И тщетно в мрачну даль за ней стремится око;

      Там дремлющая зыбь лазурного пруда

       Светлеет в тишине глубокой.

       По темной зелени дерёв

      Зари последний луч еще приметно бродит,

      Луна медлительно с полуночи восходит

       На колеснице облаков,

       И с колокольни одинокой

      Разнесся благовест протяжный и глухой;

      Прохожий слушает, – и колокол далекий

      С последним шумом дня сливает голос свой.

       Прекрасен мир! Но восхищенью

       В иссохшем сердце места нет!..

      По чуждой мне земле скитаюсь сирой тенью,

      И мертвого согреть бессилен солнца свет.

       С холма на холм скользит мой взор унылый

      И гаснет медленно в ужасной пустоте;

      Но, ах, где стречу то, что б взор остановило?

      И счастья нет, при всей природы красоте!..

      И вы, мои поля, и рощи, и долины,

      Вы мертвы! И от вас дух жизни улетел!

      И что мне в вас теперь, бездушные картины!..

      Нет в мире одного – и мир весь опустел.

       Встает ли день, нощные ль сходят тени —

       И мрак и свет противны мне…

       Моя судьба не знает изменений —

       И горесть вечная в душевной глубине!

      Но долго ль страннику томиться в заточенье.

      Когда на лучший мир покину дольный прах,

      Тот мир, где нет сирот, где вере исполненье,

      Где солнцы истины в нетленных небесах?..

       Тогда, быть может, прояснится

      Надежд таинственных спасительный предмет,

       К чему душа и здесь еще стремится