Ярко синий внедорожник Веденеева остановился возле темно-зеленого «баргузина» Андрея когда окончательно рассвело и солнечные лучи уже начали доставлять на землю не только свет, но и тепло. Оно нагревало остывший за ночь атмосферный воздух, металлическую оболочку автомобилей, ласкало оголенные участки людских тел. После процедуры короткого личного знакомства, Виктор и прораб прошли мимо копошащихся за работой представителей бывших Советских республик Средней Азии в направлении руин разрушенного деревянного дома. Негромко общаясь на родном языке, гастарбайтеры расчищали место предполагаемого строительства от обломков снесенного строения.

      – Анзур, – обратился Андрей к одному из рабочих – крышку снимите. Прораб указал рукой на наскоро сколоченный дощатый щит, лежащий поверх пола. Анзур, исполнявший, видимо, среди соотечественников функции бригадира, при помощи нескольких крикливых команд и активной жестикуляции организовал исполнение полученного от прораба распоряжения. Когда четверо рабочих, кряхтя и поругиваясь, отодвинули щит в сторону, в полу открылся большой пролом, проделанный падающей потолочной балкой. В него проникало достаточно солнечного света, чтобы можно было осмотреть почти все пространство подполья, не прибегая к помощи искусственного освещения.

      – Будьте поаккуратней. – Предупредил Андрей. – Доски гнилые. В любой момент могут проломиться.

            Пока Веденеев осматривался и провожал взглядом удаляющихся гастарбайтеров, прораб двинулся вперед. Он подошел к краю пролома, глубоко присел и, опершись одной рукой о доски перекрытия, спрыгнул вниз. Из щелей спружинившего дощатого пола, доходившего Андрею до уровня груди, вертикально вверх ровными параллельными линиями выстрелили фонтанчики из смеси песка и пыли. Поверх перешедшего в режим затухающих колебаний перекрытия расплылось пылевое облако.

            Похлопывая руками, одна о другую, Андрей посмотрел снизу-вверх на Виктора, взглядом приглашая того, последовать его примеру.

      Помня предупреждение прораба по поводу прогнивших досок, Веденеев осторожно приблизился к пробоине и, присев на корточки, осмотрел подполье. Он окинул взглядом остатки рассохшихся и полу истлевших кадушек, видимо, когда-то используемых хозяевами дома для заготовок, типа засолки огурцов и квашения капусты, с десяток глиняных горшков, частично расколотых, какие-то стеклянные