Глоток спирта обжег горло, жидким огнем прокатился по пищеводу. Задыхаясь, откашливаясь, я приподнялся на локтях. Глаза слезились, я никак не мог проморгаться. Единственное, что было совершенно ясно, – я уже в помещении.

      Я лежал на грубом шершавом ковре, рядом валялась моя одежда. Человек, только что вливший в меня спирт, заканчивал стягивать с меня брюки. Я видел только общий силуэт – зрение никак не хотело фокусироваться.

      – Спасибо, земляк, – пробормотал я.

      – Почему земляк?

      – А кто ж еще… – я перевел дыхание, – …будет замерзшего человека… чистым спиртом отпаивать?

      – Тогда уж землячка, – надо мной склонилась девушка. Худенькая, миловидная. Молодая, на вид – лет двадцать. Чем-то она напоминала Настю, только попроще. Меня всегда поражало, как неуловима грань между красивой девушкой и просто хорошенькой – один овал лица, одна форма глаз и носа, все похоже – но какие-то неуловимые глазом миллиметры все кардинально меняют.

      Впрочем, как раз эта тонкая грань между миловидностью и красотой позволяет женщинам творить чудеса с помощью нескольких граммов косметики.

      Некоторое время девушка изучала мое лицо, потом удовлетворенно кивнула:

      – Уши, наверное, не отвалятся. Сможете идти? Недалеко?

      – Конечно! – преувеличенно-бодро сказал я и попытался подняться. Девушка подставила мне плечо – конечно же, никакое хрупкое телосложение не мешало функционалу даже женского пола иметь силу Ивана Поддубного.

      Идти и впрямь было недалеко, до ванной комнаты. Один этаж наверх и короткий коридор. Пока мы шли, я все пытался подавить тошноту – спирт гадким комком бултыхался в желудке, будто превратился там в пригоршню едкого и липучего клейстера. Спирт мне доводилось пить два раза в жизни – один раз подростком, когда ездили с отцом на охоту (да, именно так, это была та самая русская охота, цель которой вовсе не в убийстве несчастных зверюшек). Но тогда мне дали «чуток понюхать для сугрева» после купания в холодной осенней речушке. А один раз я пил спирт уже вполне взрослым человеком. Вечером с друзьями мы распили бутылку водки, вполне ожидаемо решили, что надо продолжить, но идти до ночного супермаркета поленились. Поэтому в круглосуточной аптеке рядом с домом купили несколько пузырьков «жидкости антисептической» по десять рублей – гадкий, но, как мы считали, чистый этиловый спирт, отрада московских алкашей… Самое смешное, что для запивания спирта мы в той же аптеке купили минералку «Перье» и какие-то особо чистые лечебные немецкие овощные соки – и минералка, и соки стоили гораздо дороже обычной водки. То ли спирт оказался не таким уж и чистым, то ли целебные немецкие соки не выдержали такого надругательства и образовали со спиртом ядовитые соединения – но наутро я маялся самым тяжелым в жизни похмельем, после чего навсегда зарекся пить спирт.

      Ванная комната у девушки оказалась немыслимо роскошной. Даже сейчас, полуживой от слабости, я что-то восхищенно пробормотал, едва мы вошли в сияющий круглый зал – мраморные