Но от твоих взглядов и желаний ничего не будет зависеть, если кто-то из них или совсем чужой человек в прямом или переносном смысле начнет тебя бить, а эта толпа будет стоять и смотреть (хорошо, если не присоединится – для разнообразия или из пьяного азарта – тоже бить тебя), как тебя валяют по полу, обсуждать действия твои и твоего противника, даже делать ставки, – но не встанет на твою сторону по причине, что «наших бьют»! Ты не их! Ты им чужой, даже если ты ежедневный попутчик в транспорте, за соседним рабочим столом, в соседнем окопе или квартире.

      Ты знакомишься с женщиной или девушкой, а она в окружающем вас обществе наводит о тебе справки. И получает противоречивые, но одного поля-заряда характеристики, – что ты не того поля ягода. Что ты чужой. Она или уходит, или наперекор обществу на волне основного инстинкта соединяется с тобой, – а потом страдает, что тебе не интересно с ее друзьями, что ты не соответствуешь взглядам её клуш-подруг, но соответствуешь их «философским» размышлениям и заочным характеристикам. Твоих детей близкие родственники учат, чтобы они не были, как их папа, или, когда дети становятся старшими, называют их вашим отродьем. И вы ничего уже с этим не сделаете, – рядом вы или далеко. И только вашим детям решать, кто прав, а кто отродье. Или не решать, а воспользоваться «общепринятыми» мнением и характеристиками их общества, – общества наших и уже не наших детей. Ведь легче плыть по уже предоставленному мнению, чем составлять и отстаивать, – или хотя бы сберегать, – свое собственное.