Предатель стреляет в спину (сборник). Олег Блоцкий
Читать онлайн книгу.
рекой. Лицо его становилось все мрачнее…
Однако от Лены мужчина так просто отказываться не собирался. Поначалу он попытался споить собеседника: все подливал и приговаривал: «За Афган, Витек! За Афган, браток! За ребят наших!»
Егоров пил, но мужичок, который яростно хватался за фужер, добрую половину его тайком выливая под стол, просчитался, потому что не знал – по возвращении в Союз водка вообще не брала Егорова. Она приносила либо ненависть, либо грусть, но только не опьянение.
Затем мужичок вдруг вознамерился потанцевать с Леной. Но та, отпрянув от назойливо протянутой руки, потащила в круг пляшущих нового знакомого. В конце концов спутник Лены засобирался, подчеркнуто игнорируя Егорова и демонстративно хватая женскую сумочку.
Женщина, вцепившись в нее, отрезала: «Я остаюсь, а ты проваливай. Привет жене!»
Мужика перекосило, он скрипнул зубами, качнулся было к спутнице, но, перехватив волчий взгляд офицера, резко развернулся и пошел к выходу, картинно бросив напоследок: «Платит тот, кто танцует девочку!»
– Вот сволочь, – сказала Лена и растерянно посмотрела на Виктора.
– Рассчитаемся, – ответил тот.
Немного погодя Егоров неторопливо встал из-за стола. Бегом он нагнал на улице толстощекого мужика, окликнул его и с ходу, перенеся тяжесть тела на левую ногу, рубанул кулаком в подбородок. Мужик рухнул на асфальт.
– За Афган, – сказал офицер.
Затем он вбил носок правой ноги в неприятельскую печень: «За ребят!»
И напоследок плюнул в лицо, подводя итог: «За братка… Вошь тебе браток, а не я».
Ночью Лена рвала ногтями спину Егорова и рыдала. Потом, постепенно успокаиваясь, она всхлипывала и повторяла:
– Обратно хочу, Витя, обратно! Разве здесь люди? Сволочи одни! Гады! Все тобой лишь попользоваться норовят. И все по-подлому, с хитростью. А я эти ухватки наперед знаю: переспи со мной – и все будет. А что будет? Что? Встречи тайные и украдкой вот в этой общаге. Подруги смеются: «Там столько мужиков было, а замуж так и не вышла!» Господи, да кого любила, тот меня не любил. А с другими не хотела я на всю жизнь. Не хотела, хоть на кусочки режь. Ничего бы из этого хорошего не получилось. Зачем мне все это на время? Но как объяснить? Никто тебя не понимает, никто!
Лена вновь начинала плакать.
А он, закинув руки за голову, чувствуя, как грудь становится мокрой, курил и думал, что ему впервые за последние месяцы так спокойно и хорошо.
«Наверное, потому, что она тоже оттуда, и мы прекрасно понимаем друг друга, – размышлял он. – У нас есть нечто общее и большое, о чем мы можем говорить, а это самое главное, потому что человек не в состоянии молчать все время. От закрытости сердце становится тяжелым и твердым как камень. И размягчить его потом уже очень непросто».
Виктор ласково гладил мягкие покатые плечи. Женщина прижималась плотнее, касалась губами его шеи и плакала все сильнее. А Егоров с ужасом думал, что теперь, выходит, для него остались только эти женщины, у которых за плечами столько горя, страдания и отчаяния,