Рапсодия гнева. Дмитрий Янковский
Читать онлайн книгу.
и снова погрузился в невеселые мысли. «Так… Начнем с самого начала, с того, как мы эту теорию строили. И для чего».
Вариация 8
14 ИЮНЯ. ТЕОРИЯ ДОБРА И ЗЛА
Еще в юности Фролов не раз удивлялся, как по-разному воспринимают благо разные люди. Правда, тогда это мало eгo трогало – юношеские проблемы, первая любовь и вообще выбор пути занимали его мысли гораздо сильнее. Но прошло несколько лет, и на старенькой видеокассете у одной из своих подружек он увидел фильм «Рембо-З». Это оставило в памяти настолько значимый след, что именно этот день Саша для себя обозначил как начало создания безумной теории, призванной разграничить Добро и Зло. Ему было шестнадцать лет, только закончилась афганская война, и слова «добро» и «зло» еще не писались для него с большой буквы, но расставленные в фильме акценты с невероятной очевидностью показали, что любые события можно повернуть диаметрально противоположно привычным.
Это удивило, насторожило, но особых исканий не вызвало, пока жизнь не забросила его на срочную, а потом и сверхсрочную службу в спецчасти морской пехоты. Точнее, до тех пор, пока не пришлось убивать… Служба снайпера в мирное время мало чем отличается от любой другой в спецназе – изнурительные тренировки до потемнения в глазах, занятия рукопашным боем, владение самым разным оружием, взрывное дело, вождение, прыжки с парашютом, морские высадки, стрельбы. Но когда неумолимая тень войны заштриховывает мирную жизнь, все становится иначе. И если для любого спецназовца смертельный риск боевой операции и работа на грани возможности не всегда связаны с убийством, то каждый выстрел снайпера направлен в живое. Его работа – убийство. За это ему платят деньги, и именно это он умеет делать лучше всего. Убивать.
Не сражаться, не защищать, а именно убивать. Достаточно подло, оставаясь невидимым в хорошо укрытой засаде, почти не рискуя, если предательское солнце не коснется прямым лучом линзы прицела и если помощница-ночь не пропустит через себя едва уловимую искорку, вырвавшуюся из пламегасителя. И если он не может этого делать, то грош ему цена. Как снайперу. А как человеку?
Даже после самых горячих боев, когда приходилось стрелять почти не целясь, Саша помнил лица всех убитых врагов, мог уверенно назвать окрас и породу каждой застреленной сторожевой собаки. Злые шутки порой играет с нами память, но эти лица часто возвращались в снах, словно кто-то с нарочитым садизмом прокручивал длинную пленку, записанную электронным прицелом. Лицо, выстрел, тьма… Снова лицо и снова выстрел…
Саша мог с уверенностью назвать точное число этих лиц, но даже перед самим собой он боялся это сделать. Они были очень разными, эти лица… Русские, прибалтийцы, чеченцы, арабы, солдаты, шоферы, связисты, даже женские лица были, но о них вспоминать труднее всего.
Поначалу, когда еще не было и пяти зарубок на прикладе его первой винтовки, он убивал не задумываясь, просто потому, что в прицеле был враг, и потому, что таков был приказ. Но чуть позже, особенно когда война для него кончилась и пошла служба в СОБР МВД Украины, четкость позиции