И на земли мир…. Павел Кренев
Читать онлайн книгу.
из своего поморского детства.
И потому Павел Кренёв – самый настоящий народный писатель. Как и его старшие северные собратья: Фёдор Абрамов, Василий Белов, Владимир Личутин…
Это часть истинно народной литературы, которая чудом дожила до нашего времени.
Да и во всей мировой литературе именно глубоко национальные писатели определяют её развитие, демонстрируют и народный язык, и народные характеры.
Тот же американский писатель Торнтон Уайльдер писал, что литературный стиль и все словесные эксперименты – это нечто вторичное для писателя: «Смысл литературы есть код сердца. Стиль – лишь обиходный сосуд, в котором подаётся миру горькое питьё». Самое главное для Павла Кренёва – просто рассказать о простом, добраться до поморского космоса, до северного народного человека.
Ещё в пятом классе, как вспоминают земляки, школьник Паша Поздеев мечтал в своём сочинении, опубликованном в районной газете, что «лоси будут ходить по деревне, как коровы, и есть с рук хлеб, глухари начнут токовать прямо на крышах.» В жизни всё произошло наоборот: и лосей стало меньше, и глухарей не видать, и тюлени исчезают. Да и такие народные писатели, как Павел Кренёв, – большая редкость в современной литературе. Они и становятся последними хранителями былинного уклада поморов! Плоть от плоти поморского края!
Беляк и Пятнышко
В самом центре города Архангельска горит Вечный огонь. В короткие, белёсые северные ночи пламя его, бледное и жёлтое, тускловато помаргивает средь серого гранита и совсем почти не освещает прозрачную ширь серёдки северного лета. Разве можно осветить маленьким огнём бесконечную светлость белых ночей? В ту пору Вечный огонь заметен лишь вблизи.
Зато зимней холодной чёрной ночью огонь раздувается прилетающим с полуночных краёв северным холодным ветерком-сиверко, который шквальной своей рванью расплёскивает пламя в разные стороны. И отблески огня прыгают по площади, залетают в окна окружающих домов, улетают далеко в небо и красят в розовый цвет падающие на город снежинки.
Рядом с Вечным огнем стоит странный памятник. Вряд ли кто-нибудь из российских граждан видал что-нибудь подобное в других городах мира.
Это памятник гренландскому тюленю. Он словно бы только что вышел из Северной Двины, которая течёт за его спиной, прополз, опираясь на ласты, через пляжный песок и вскарабкался на высокий камень-постамент. Громадный, бронзовый, он поднял высоко голову и глядит с обелиска на город, на людей. Глядит внимательно, пронзительно и придирчиво. Он словно всматривается в лица горожан, в их сердца и задаёт очень важный для них и для себя вопрос: правильно ли он поступил, отдав за живущих в этом городе людей столь невозвратимо много. Взгляд его и тревожный, и требовательный, ведь он отдал за этот город свою жизнь.
Ему хотелось бы, чтобы это было совершено не напрасно, чтобы люди оценили его жертву и помнили о нём.
Многие,