Обида. Леонид Зорин
Читать онлайн книгу.
цель состояла в том, чтоб понять, насколько стихийной, не подлежавшей регламентации, была деятельность различных групп, которых в его кругу называли «национально озабоченными». Греков, как все его собеседники, плохо верил в неуправляемость подобного самовыражения. Он понимал, что на поверхности ему предстает лишь видимый фон, лишь звуковое оформление, потребуется много усилий, чтобы за явным возникло скрытое, приотворилась некая дверца.
Идея подобного расследования, бесспорно, принадлежала Женечке. Он вообще всегда подчеркивал, что выбор делает суверенно.
Однако на деле заявленный замысел, чем больше Греков его разминал, конечно же, претерпел изменения. Встретиться с воспаленным юношеством – не первостепенная задача. Такие беседы Женечка читывал, были они удручающе сходны, не говоря уж о том, что его не привлекали перепевы.
Встречи должны были нечто высветить, что именно – он представлял еще смутно, и тут не обошлось без подсказки.
В редакции его предложение было одобрено и принято, но знали о нем два-три человека, и в их числе – многоопытный Бурский. В узости круга посвященных не было ничего удивительного. Действовать необходимо опрятно, не допуская лишнего шума. Подводных камней хватало с избытком. Начать с того, что фигура посредника должна быть выбрана безукоризненно.
Не сразу, точно боясь ошибиться, сведущие люди назвали скромное имя Марии Камышиной.
Нельзя сказать, что Греков впервые услышал его – он и до этого знал, что такая поэтесса трудится на среднерусской возвышенности, переходящей в родной Парнас. Но было непросто найти к ней тропку. Камышина журналистов не жаловала. Впрочем, как бо́льшую часть человечества.
Женечка обратился к Бурскому.
– Понтифик, – сказал он, отбив поклон. – Один вы можете все и вся.
– Особенно – вся, – согласился Бурский.
– Поэтому я и тревожу вас.
– Кто вам занадобился? И не тяните.
– Мария Викторовна Камышина, – смиренно сказал Женечка Греков.
Бурский мрачно осведомился:
– Сплетен наслушались?
– Боже избави, – воскликнул Женечка.
Бурский помолчал и сказал:
– Не отрицаю, я ее знаю. Точнее сказать: я ее знал. Но толку вам от этого – чуть.
Голос его звучал сердито. Греков понял, что Александр Евгеньевич не расположен откровенничать.
– Я, кажется, допустил промашку?
Бурский раздраженно поморщился.
– Вы ни при чем. Но суть такова, что мое обращение к Марии Викторовне возымело бы обратное действие.
Женечка осторожно спросил:
– Тут есть история отношений?
– Истории нет, отношения есть. Впрочем, вполне односторонние. Дама меня терпеть не может. Ни в чем перед ней не провинился, но именно это обстоятельство когда-то лишило ее равновесия. Так случается, можете мне поверить. Вам тоже не миновать таких казусов. Поскольку, как уверяет общественность, вы – молодой человек с обаянием. Так вот – оно