Хватай Иловайского!. Андрей Белянин
Читать онлайн книгу.
сам понимаешь, что ты мне нужен там, как в гробу гармошка, а в бане – дрессированный ёжик на поводке?!
– Да, понимаю, как не понять, сам молодой был, ничего не забыл. Как выйду с запевками да облеплюсь девками, так жди меньше году, а быть приплоду!
И красней не красней, а урезонить этого станичного виршеплёта не было никакой возможности. В полку даже ходили слухи, что будто бы в своё время мой денщик самого Наполеона в стихах обсобачил! Вроде как во время знатной войны тысяча восемьсот двенадцатого года французы на берегу батарею поставили да по нашим солдатикам на переправе палили. Так взвод казаков под это дело, разоблачившись до нагиша и на конях, вплавь, с одними саблями в зубах, реку форсировали да на батарею и навалились. Французы до того обалдели от голых бородачей в одних папахах, что без пардону дёру дали! А покуда им мюратовское подкрепление пришло, наши донцы все пушки с обрыва в реку турнули. Ну и якобы сам Наполеон Буонапарте, проезжаючи, шибко грозился, ножками топал, обзывал хлопцев по-всякому, по-корсиканскому. Так вот и наш Прохор тоже не сдержался, вывел лошадь на мелководье, на спину ей встал и императора всея Франции с половиною Европы простым человеческим слогом, народной рифмой, указуя на исконно мужские части тела, так отметелил, что наши от гоготу едва не утопли.
А догадливый Наполеон, говорят, всё-всё-всё понял и впоследствии, уже в плену, с острова Святой Елены писал царю Александру жалобное письмо, требуя за неприличные стишки розгами драть нахального казака. Да вот только где ж его средь Всевеликого войска донского сыщешь? Государь наш усмехнулся эдак в кулачок и дипломатично решил этим делом не заморачиваться.
Но… вернёмся на завалинку.
– Дык у обчества, мил-человек, при всём том просьбишка ничтожноя будет до твого-то характерника, – важно, словно некую новость, прогудел калачинский староста. – У Фёклы-то, солдатки, муж почитай уж осьмой годок службу тянет, дак мы о ей и заботу, и уважение проявлям. Нам чужого не нать! Нам свого добра-то хватат! И чего ж?
– И чего ж? – явно подустав от долгих речей с одновременным удерживанием меня, сорвался Прохор. – Ты дело говори, а ваши сплетни деревенские мне как казаку ниже плетня, вдоль лампаса!
– Дык… вот оно, дело-то, как! – даже обиделся староста, демонстративно затыкая бутылку той же тряпочкой, а взамен вытаскивая из кармана новенькую шпору. – Я ж и говорю, што мальчонка ейный младшой, годков четырёх-от, сёдня утром во лесу нашёл! От обчество и спрашиват, могём ли мы тот предмет продать, коли он потерянный? Али, может, характерник твой сам-от купит? Да тока ежли оно как типа улика какая ни есть секретная, дак мы задёшево-то не дадим…
Мой денщик одним ленивым движением развернул моё благородие на сто восемьдесят градусов и сунул шпору под нос.
– Да ну вас всех! Я к Катеньке, цветочку лазоревому, на последнее свиданье опаздываю, а вы тут мне… – В голове