Законодатель. Том 1. От Саламина до Ареопага. Владимир Фадеевич Горохов
Читать онлайн книгу.
устремили свои взоры к Солону. Но тот не подавал никаких признаков желания говорить. Тогда архонт уточнил:
– Желательно, чтобы высказались от каждой филы.
От филы, к которой принадлежал Солон, выступил старейший, достойнейший воин Лисий, друг покойного Солонового отца. Он незамедлительно призвал афинян отбросить колебания и сомнения, похоронив тревогу, робость и неуверенность, отменить позорный закон и готовиться к походу на Саламин.
Представители остальных трёх фил выступили таким образом, что, дескать, закон, конечно, плох, и его надо бы отменить. Но поскольку закон есть прочный порядок, то к нему следует относиться уважительно, то есть фактически отменить не следует.
В собрании возникла атмосфера неопределённости. Многие, хотя и считали отмену злополучного закона весьма необходимой и назревшей, боялись, однако, говорить об этом в открытую. Случись в будущем неудача, таким ораторам не поздоровилось бы, да и к чему открыто рисковать, думали некоторые про себя. Лучше уж промолчать. Так надёжнее будет.
Солон точно уловил момент всеобщего сомнения и в самый нужный момент взял слово. Без робости и колебаний, величавым шагом, с высоко поднятой головой он подошёл к трибуне. Взойдя на бему, одел на голову миртовый венок, окинул присутствующих открытым, сильным взглядом, от чего некоторые его недоброжелатели даже опустили глаза, он красивым звучным голосом буквально бросил свою факелоподобную речь в многотысячные ряды.
– Доблестные мужи! – с пафосом, но с долью сарказма начал оратор. – Здесь, передо мною, говорили, о том, что надо чтить законы. Признаюсь – я с этим полностью согласен. Закон есть основа нашей жизни, и уважать его – первейший долг гражданина. Скажу больше, мы должны не только почитать, но и во всём следовать закону.
При этом Солон, пронзительно посмотрел в сторону напряжённо сидящих архонтов. Те настороженно, еле заметно, кивали головами, в знак одобрения сказанного им. Хотя по всему чувствовалось, что они боятся хитросплетений, которые могли последовать за прозвучавшими Солоновыми словами. Говорящий успел также метнуть взгляд в сторону своих друзей, неотступно следивших за ним недоумённо, вопросительно и растерянно. При первых же услышанных словах, они весьма напряглись. Дропид, тот и вовсе занервничал.
– Однако скажите мне, афиняне, – обратился доверчиво и дружелюбно поэт к стоявшим на холме, – вы уважаете людей, порочащих честь и достоинство граждан? Уважаете или нет? – ещё настойчивее переспросил он.
– Нет! – раздались одинокие робкие голоса.
В этот момент Коион, Клиний и Гиппоник облегчённо вздохнули.
В свою очередь архонты, чьи предчувствия начали оправдываться, напряглись, словно готовились защищать свой пошатнувшийся авторитет.
– Увы! – воскликнул Солон, – такие люди не заслуживают чести! Так и законы. Да-да! Они как люди. Те установления, которые достойны почитания – следует усердно беречь, за них надо сражаться, как за собственную жизнь. Но законы, позорящие