Когда к ногам Ники подъехала страхолюдная машина, уже никого не было у школьного крыльца.

      Знакомый старый драндулет. Кривой. Без переднего бампера, с погнутым задним.

      – Покатаемся? – выйдя из машины, спросил Аким с такой лучезарной улыбкой, как будто он только что сидел за рулем «Порша». Он открыл перед Никой скособоченную дверцу.

      – Ты что, издеваешься? – спросила Ника и, уткнувшись губами в шарик, засмеялась. – На этой машине только на кладбище!

      – Почему на кладбище? У тебя прорезался черный юмор, Акин?

      – Только там нас никто не засмеет! Кимка, я не хочу насмешек! Ну ты ее и уделал, Зимин! – Ника обошла несчастную «шестерку» со всех сторон. – А потом, ты ведь пил шампанское.

      – Две капли!

      – Да хоть одну!

      – Так давай мы ее и добьем!

      – Ну уж нет. Я в эти игры не играю.

      – Признайся честно: ты не хочешь ехать, потому что я выпил, или потому, что у меня машина красавица?

      – И так и эдак.

      – Ладно! – примирительно сказал Аким. – Хорошо. – Он покивал головой, поворошил светлый чубчик. – Тогда подожди еще пять минут. Подождешь? Не сбежишь на кладбище? Ты вроде не готка? И не обормотка? – Он похихикал. – На вот мой пиджак, заледенела совсем.

      Кимка снова набросил на девушку пиджак, чмокнул в щеку (Ника не успела увернуться), шустро развернулся на кривой машине и скрылся на дороге в проеме домов.

      Понятно, он бегал в гараж. Зимины жили рядом.

      Ника зашла в открытую еще школу, поправляя то и дело сползающий с плеч пиджак. Несмотря на то, что пиджак все время норовил сбежать, в нем было уютно. Он пах Акимом, его теплом.

      Глаза ее взлетели на лоб, когда она увидела через окно подъезжающую к крыльцу шикарную иномарку, на которой впору возить звезд Голливуда или президентов любой страны. Эта машина не хуже «Порша»!

      Удивление вынесло Нику на улицу.

      Зимин вышел из машины, обошел ее спереди, раскрыл перед Никой дверцу.

      – Прошу, сударыня, – пригласил он торжественным голосом, и лицо у него при этом было тоже торжественное, он даже не улыбался.

      – Ничего себе…

      Ника помнила и сейчас о бокале шампанского, но не сесть в такой лимузин было бы верхом неуважения и к лимузину, и к его водителю.

      Потрясенно села на пассажирское сиденье спереди, Зимин водрузился на водительское кресло.

      – Кимка, отцовский?

      Аким кивнул.

      – А он спит?

      Снова кивок.

      – А тебе не попадет?

      – Не знаю.

      Зимин завел мотор.