Донские казаки в борьбе с большевиками. Иван Поляков
Читать онлайн книгу.
ориентировали в обстановке, давали советы и указания и делали свои предсказания на будущее. Вскоре благодаря этим информациям, я мог считать себя достаточно посвященным в курс событий и новочеркасской жизни. Но меня поразило одно характерное общее, проходившее у всех красной нитью: не было веры в успех дела, чувствовалась чрезмерная моральная подавленность, проскальзывала разочарованность в том, что все средства уже использованы, все испробовано и, словно сговорившись, многие из них бросали фразы, граничившие с отчаянием: «Ну попал ты в пекло», «Мы только мечтаем отсюда улизнуть, а ты сюда приехал», «не вовремя прибыли», «не поздравляю вас с приездом», «посоветуйте, как легче пробраться в Москву и как надо нарядиться, чтобы не быть узнанным», «здесь всему скоро конец», «один в поле не воин, а казаки воевать не хотят», «ни Донской, ни Добровольческой армии нет, все это лишь громкие названия». «Надрываясь из последних сил, кое-как, молодежь удерживает большевиков, но никакой уверенности, что эти господа завтра не будут здесь хозяйничать, конечно, у нас нет», «казаки заразились нейтралитетом, а часть сделалась красными и вместе с большевиками наступает на Новочеркасск», «лучше не дожидаться конца и заранее выскользнуть из этого гнезда, иначе попадешь на большевистскую жаровню» и т. п. все в том же духе.
Вот какими мрачными штрихами рисовали мне обстановку, сваливая главную вину за все на штаб, Атамана и Правительство, обвиняя их в бездействии, нерешительности и неумелом использовании всех средств для действительного отпора противнику.
Не скрою, что на меня, как нового человека, эти разговоры, дышавшие безнадежностью, подействовали угнетающе, и было трудно, после всего слышанного, не поддаться грустным размышлениям. Значит, думал я, миновав благополучно большевиков, я попал здесь еще в более сложные и запутанные обстоятельства.
Но особенно сильно меня поразил тот резкий контраст настроений здесь и в общежитии: там – молодежь, глубокая вера, ни тени робости или сомнения, радужные надежды на будущее и полная уверенность в конечный успех; здесь же – старшее поколение с парализованной уже волей, охваченное черным пессимизмом отчаяния и крепким убеждением, что борьба с большевиками обречена на неудачу.
Наблюдая настроения в общежитии, я убеждался, что идеологические порывы вели молодежь к самопожертвованию и что боевая тактика большевизма, сопровождаемая всюду небывалыми жестокостями, вызвала горячий протест, прежде всего, со стороны молодежи, поколение же более зрелое, остановилось, как бы на распутье…
Под впечатлением этих мыслей я достиг штаба.
Грязные и темные коридоры некогда бывшей семинарии, а теперь штаба Походного Атамана ген. Назарова и войскового штаба, были полны довольно пестрой публикой. Преобладало офицерство разных родов войск, чинов и возрастов. Судя по их озабоченным лицам, каждого привело в штаб какое-либо дело. Все суетливо толпились, любопытно озираясь кругом, читали развешенные здесь многочисленные распоряжения штаба,