Довольные друг другом, они хохотали, брели по песку, возвращаясь с моря домой.

      Их небольшой город, постепенно веками старея, новыми окраинными улицами уже добрался до самого берега, а кварталом многоэтажек недавно проник и в парк, раскинувшийся на подножиях медленных травяных дюн.

      Последняя парковая, в сосновых иголках, тропинка, угол дома, балконы, поворот в близкое городское пространство.

      Они всё ещё смеялись.

      – Стой!

      – Ты чего, па?! Чего там? Пусти!

      Продолжая играть, Тим смешно рвался из жёстких объятий, неожиданно плотно прижатый к отцовской груди.

      – Не видно же ничего!

      – Не суетись. Успокойся. Не смотри туда…

      – А чего такого?

      – Не смотри.

      Тим обмяк в сильных руках, ещё не понимая причины, но подчиняясь.

      Их быстрый выход из-под густого зелёного сумрака деревьев на слепящее солнцем ровное дворовое пространство дал секунду преимущества опытному отцу.

      Он первым заметил то, чего, по его мнению, не должен был видеть никакой десятилетний человек.

      У крайнего подъезда многоэтажного дома, на тротуаре, криво раскинув локти и уткнувшись лицом в тёплый пыльный асфальт, лежал мальчишка, из-под светлых волос которого успела натечь, медленным движением закрывая отдельные точки брызг, полоса густой крови.