Здесь кончается повесть о Гулльвейг, рассказ о случившемся на самой заре этого мира. Но, как это обычно и бывает, рассвет задаёт дорогу полдню, а тот, в свою очередь, указывает путь сумеркам, открывающим врата ночи.

      Так и случилось.

      Часть первая

      Боргильдова Битва

      I

      Советы мои,

      Громокипящий пламенный котёл в жерле исполинского вулкана, он изрыгает высоко в аэр чёрные потоки дыма и пепла. По склонам струится огненная лава, достигает моря и замирает, окутавшись клубами пара, отдав великому океану свои ярость и жар.

      Высоко над землёй, пронизав воздушные толщи, извергнутый вулканом дым достигает хрустального небосвода, обволакивает перекинутый от земных пределов радужный мост, что тянется к крепости, опирающейся на ещё недавно вольные облака, а ныне изловленные, зачарованные и поставленные нести службу.

      Под копытами золотовыйного восьминогого жеребца бьётся пламя, мечется, не в силах вырваться. В левой руке всадника – поводья, в правой – копьё, покрытое резными рунами. Прижата напором ветра к груди седая борода.

      Всадник стар. Он не помнит себя молодым. Сколько смотрят на мир его глаза, волосы его всегда были седы, а борода и усы спускались до середины груди. Ему кажется, что таким он и возник, таким родился. Ни отца, ни матери всадник с копьём не помнит. В легендах люди сами придумают им имена – Бор и Бестла, но это лишь звуки, ничего больше.

      Наездник не помнит себя молодым, но знает, откуда он взялся, осознаёт собственное рождение, что даровано очень немногим.

      В видениях-снах он видит зарождающуюся в непроницаемой бездонной черноте неба искру, огневеющую, словно сердце и первоначало всего пламени, полыхающего