Венера в мехах. Леопольд фон Захер-Мазох
Читать онлайн книгу.
я побежал прочь так быстро, как только хватало сил.
Вот ведь счастливый случай! У еврея, торговца фотографиями, оказался снимок с моего идеала! Небольшая репродукция – «Венера с зеркалом» Тициана… Что за женщина! Я напишу стихотворение. Нет! Я возьму листок и подпишу под ним: «Венера в мехах».
Ты зябнешь – ты, сама зажигающая пламя! Закутайся же в свои деспотические меха, – кому они приличествуют, если не тебе, жестокая богиня любви и красоты!..
И через некоторое время я прибавил к подписи несколько стихов из Гете, которые я недавно нашел в его «Паралипоменах» к Фаусту.
«Амуру!
Обманчивые крылышки и стрелы —
не стрелы, а когти,
и венок прикрывает рожки.
Сомненья нет:
как все боги Греции, и он —
лишь замаскировавшийся дьявол».
Затем я поставил фотографию пред собой на стол, оперев ее о книгу, и принялся рассматривать изображение.
Холодное кокетство прекрасной женщины, с которым она драпирует свою красоту темными собольими мехами, строгость, жестокость, лежащая в дивных чертах мраморного лица, меня чаруют и в то же время внушают мне ужас.
Я снова берусь за перо, и вот что ложится на бумагу: «Любить, быть любимым – какое счастье! И все же как бледнеет очарование этого счастья перед полным муки блаженством – боготворить женщину, которая делает нас своей игрушкой, быть рабом прекрасной тиранки, безжалостно попирающей тебя ногами. Даже Самсон – этот великан – отдался еще раз в руки Далилы, изменившей ему, и она еще раз предала его, и филистимляне связали его в ее присутствии и выкололи ему его глаза, пылающие яростью и светящиеся любовью, – глаза, до последнего мгновения прикованные к прекрасной изменнице».
Я завтракал в своей беседке и читал Книгу Юдифи и завидовал злому язычнику Олоферну: его кроваво-прекрасной кончине, его главе, отсеченной рукой той царственной красавицы.
«И покарал его Господь и отдал его в руки женщины».
Эта фраза поразила меня.
Как нелюбезны эти евреи, думал я. Да и сам Бог их! Мог же он выбрать поприличнее выражения, говоря о прекрасном поле!
«Бог покарал его и отдал в руки женщины», – повторил я про себя.
Что бы мне придумать, что совершить, чтобы он покарал меня?
Ах, ради бога… Опять является эта домохозяйка; за ночь она снова несколько сморщилась и стала еще немножко меньше. А там, наверху, опять что-то белеет меж зеленых ветвей…
Венера или вдова?
На этот раз вдова, потому что госпожа Тартаковская, сделав книксен, просит у меня от ее имени книг для чтения.
Я бегу к себе в комнату и быстро тащу со стола пару томов.
Слишком поздно уже я вспоминаю, что в одном из них лежит моя репродукция – Венера. И теперь она у белой женщины там, наверху, вместе со всеми моими излияниями.
Что-то она об этом скажет?
Я слышу: она смеется.
Не надо мной ли?
Полнолуние! Вон