Окно в доме напротив. Кирилл Берендеев
Читать онлайн книгу.
потратил на покупку маленького предприятия и на долгосрочную аренду доходного дома начала девятнадцатого века, на первом этаже которого размещалась контора моей новообретенной промысловой фактории.
И вот тут я снова спрашиваю себя. Что было раньше: подспудное желание оказаться в комнатах старинного особняка за прошедшие полтораста лет существования не утративших и йоты прежнего очарования или жажда с выгодой развернуть дело, которое обитатели конторы по простоте душевной никак не могли сдвинуть с мертвой точки?
Теперь это неважно. Я взял управление в свои руки, наладил необходимые связи…. Но первым делом вселился в дом.
Особняк был выстроен в стиле классической помещичьей усадьбы. Двухэтажное светло-желтое здание с потрескавшимся фронтоном, рельеф который изображал герб древнего города, основанного на месте поселения древлян почти тысячу лет назад, и четыре ионические колонны с балюстрадой меж ними. Ощущение полной оторванности дома от цивилизации, на которую усердно напирал архитектор, усиливал и запущенный городской парк, отделенный от здания лишь узкой пешеходной дорожкой, по которой вечерами прогуливались одинокие влюбленные пары. Действительно, точно заброшенное дворянское гнездо. Лишь раз увидев дом, я понял, что не в силах избежать его древней волшбы.
Доходному дому повезло в жизни. Все отпущенное ему историей время, вплоть до тысяча девятьсот восьмидесятого года, когда его вывели в нежилой фонд, он добросовестно выполнял взятые на себя функции жилья для обеспеченных персон, почти не пустовал и всегда вовремя ремонтировался. Четыре квартиры его: две пятикомнатные на верхнем этаже и две четырехкомнатные на нижнем (и это не считая комнат прислуги) до революции принадлежали уездному купечеству, после девятнадцатого года, когда в Спасопрокопьевске утвердилась Советская власть, отошли в ведение руководства одного из наркоматов и оставались на его балансе вплоть до приснопамятного тридцать седьмого. Что случилось в ту роковую годину, я думаю, нет нужды рассказывать. В сорок шестом дом был отдан высшему командному составу, вернувшемуся из побежденного Берлина, затем тихо перешел их детям. И окончательно опустел лишь двадцать лет назад.
Когда я вселялся в особняк, он был все так же, как раньше, крепок и не нуждался в ремонте, разве что в косметическом. И пока рабочие заново красили здание и меняли кровлю, я торопился обжить выбранную квартиру на верхнем этаже слева, как раз над швейцарской – в ней уже поселился сторож с супругой. Соседнюю квартиру занимала контора предприятия, противоположная отошла под склад. И только апартаменты напротив моих оставались пусты.
Первый день я бродил по дому как экскурсант, веря и не веря в свою удачу. В то, что дом этот, пусть и на оговоренный договором срок, но все-таки принадлежит мне. Я разглядывал богатую лепнину потолков и старинные люстры, верой и правдой служившие многим поколениям жильцов. Часть мебели оставалась