Винтаж и рисунки на тему любви. «Ты так хотел, как я боялась. Интим. Безвиз. Ревю», «Сварщик и сольфеджио. Эротическая драма с элементами продакт-плейсмента». Виолетта Лосева
Читать онлайн книгу.
видишь, что она не хочет? – Оля опять начала приводить свои доводы, но вдруг заметила, что у Иры дрожат губы, – Что я-то могу сделать?
– Помоги мне. Может у нас и не совсем нормальная семья, но я представляю, что будет с родителями. Для них это, знаешь, и удар, и позор и все, что угодно. У нас с родителями очень близкая связь, несмотря на то, что мы уже взрослые, несмотря на то, что мне – тридцать, а ей – двадцать. Мы всегда рассказывали дома о своих проблемах, парнях и так далее. Ты думаешь, что, если я скажу, что она в командировке, они успокоятся? И потом – какие командировки у студентки?. Последуют вопросы – где, на какой срок, когда вернется, зачем поехала, взяла ли с собой трусы лишние… И так далее…
– Не нужно было так баловать родителей, – заметила Оля, закуривая и думая про себя. Уж ее-то матери хватило бы чьего-то ответа, что она где-то в командировке. Уже года три, как они обменивались с матерью не более, чем тремя-четырьмя фразами в день. И это вполне устраивало и ту, и другую.
– Моя мать, наверное, обрадовалась бы, если бы я ушла к кому-то, – сказала Оля, – она бы себе тогда мужичонку сюда привела. Или с отчимом бы сошлась снова. Я не понимаю, чего ты трясешься? Я со своей почти не разговариваю. И не думаю, что Марина так уж все вам рассказывала…
Семья Иры и Марины для Оли всегда была костью в горле. Сама она никогда не видела таких отношений. Где-то глубоко в детстве осталась мечта пройтись по улице, держа за руку маму и папу и рассказать кому-то «а вот мы ходили с мамой и папой…» У матери уже давно было своя жизнь. В школе это Олю еще задевало, а потом… А потом даже стало удобно – вот так… Как чужие… Оля искренне не понимала, зачем родители могут интересоваться передвижениями совершенно взрослого самостоятельного человека. Делать им что ли нечего?
– Да, в последнее время она отдалилась от всех нас, – сказала Ира, – Постоянно говорила «это мои дела» или «у меня своя жизнь». Родителей это обижало, но мы думали, что это просто бравада. Все девчонки это переживают.
– Ничего себе – девчонка!
– Ну для них она всегда будет девчонкой. И для меня тоже. Младшей сестрой. Младшей!
– Вот потому, наверное, она и ушла. Ей надоело быть для них девчонкой, а для тебя – младшей. Надоели ваши нотации и вопросы…
– Почему ты так думаешь? Она говорила об этом?
– Немного. Я ее не понимала, потому что моя мать в мою жизнь не лезет. Хоть и живем в одной квартире. Видишь, я даже не могу сказать «живем вместе»? Просто в одной квартире. На одной жилплощади. Но я могу себе представить, каково было Марине, когда ее все время спрашивали – где была, с кем была, почему вернулась поздно.
– Не так уж ее и притесняли. Марина живет с родителями, а когда люди живут вместе, разве у них может быть у каждого абсолютно своя жизнь? Тем более, что это – родители?
– Бывает и по-другому, – грустно заметила Оля, закуривая очередную сигарету, – Ира, я не знаю, чем тебе помочь. Я к тебе и к вашим старикам хорошо отношусь, но я правда не знаю, что можно сделать.
– Может в милицию?
– Делать больше нечего нашей милиции, кроме