Хроника Рая. Дмитрий Раскин
Читать онлайн книгу.
ею при ходьбе, что с учетом возраста и сколиоза Кристины выглядит пародией на классика. Старая, немыслимо старая женщина играет в старость.
Кристина, как всегда без предисловий, начала про университетские дела, обстоятельства, дрязги (о чем же еще говорить?). Общение с ней не требовало от Лоттера развернутых фраз. Кристина так была физиологически устроена, что если заговорит, то может лишь говорить, но никоим образом уже не способна слушать. Поэтому Лоттер успешно обходится сочувственными междометиями. И сейчас он пытается думать о своем, но чуткое, точнее, тренированное ухо уловило в речевом потоке нужные звуки: Прокофьевым опять недовольны. Странно, обычно это всплывает к концу учебного года, когда решается о контрактах, а сейчас перед самым началом? В прошлый раз Лоттер надавил всем своим весом, по сути, поставил им ультиматум: не будет Прокофьева, он тоже уйдет. Сам испугался собственной храбрости. Не против ли него-Лоттера здесь начинается какая-то, очевидно долгая интрига? Он, в общем, готов. Понимал и тогда, что, ему уступив, не простят. Прокофьев, наверное, повод. (Бедный Прокофьев свято уверен, что временный контракт – это для него что-то такое само собой разумеющееся, ионе каждым годом все приближается к постоянному.) Но это все дела факультетские. Причем здесь вообще совет? На днях жена профессора Крауза спросила Тину, чего это Макс так убивается из-за Прокофьева (в подтексте: какого-то), что вообще может быть общего между ними? Как Тина думает, нет ли здесь чего-нибудь такого? Интересно, Кристина просто так говорит или специально предупреждает?
\\ Из черновиков Лехтмана \\
Ночи августа. Звезды только. Звезды и хор. Хор цикад, в чье травянистое пение можно войти по грудь, как в воду, темную, теплую еще, выталкивающую, терпкую, дышащую… Падение звезды, будто Бог или как раз Ничто чиркнули спичкой по тверди, пытаясь высветить собственный лик, дабы вглядеться – опять не успели… Падение звезды наделяет душу каким-то особым покоем… Обещанье свободы? Свободы от наносного, сущнейшего, трепетного, главного… Отбыл повинность бытия… Мгновение счастья – пусть вот так, по касательной. Любовь? Ты не способен на вещи попроще – ничего, лишь бы только была, не для него пускай, не от него исходит… но вот любовь… С него достаточно сознания, что она есть, может быть, возможна…
Та поcледняя-изначальная, на самом деле нам вовсе не льстящая бессмысленность бытия? Здесь положено быть благодарным. Но он вот не может. Не получается у него стоять на цыпочках. Во всяком случае, долго. Ладно, будем учиться.
Весь день лазили по средневековым улочкам, Марии так захотелось. В парке попробовали сорта три мороженого. Мария испачкала носик кремом. Прокофьев специально ей не сказал. Ему нравилось так. Жаль, что не видят ее товарищи по борьбе. Марию окликнули. Совсем еще юная. Зовут Оливией (Мария их тут же друг другу представила). Миниатюрная, стройненькая, живенькая. (Оказывается, и это в его вкусе? Нет, все же пора взрослеть.) Второкурсница. С полчаса поболтали. Прокофьев заказал кофе и мороженое