Призрак колобка. Владимир Шибаев
Читать онлайн книгу.
ночь, – опять склонились ко мне перепутанные серые пряди волос девчушки. – Но только с луной во все окно. Тогда сажусь на подоконник и тихо, не вслух, читаю рифмованные слова. Испуг – друг… север да клевер, найдет перемет – поймет и уймет. Всякое. Ну, для девушек важное.
– А под полной луной по подоконнику не фланируешь? Ну, там, на прогулку.
– Бывает, – печально созналась Тоня. – Иногда гуляю. Но далеко не хожу, только в пределах окна. Ночной мир широкий, путаный, заводит в дебри или выносит по ручейку в тишину. Ведь сами знаете, так и заблудишься. Луна, – кивнула Антоннна, – это совсем немногое, что еще есть из природных лекарств у не вполне здоровых людей. Ее круглизна сильнее таблеток, а ее взгляд – даже ярче того… того… ну как из Ваших глаз.
Я крякнул и на последнее со своего ПУКа заказал еще пару коктейлей. Дух зеленого многоголового змия завитал над столом, подмигивая нам по-официантски.
– Я уже пьяна, – умоляюще, глядя на склянки счастливыми глазами, пробормотала девчушка.
Тут на меня набросился пьяный угар, гусарское глупое благородство ухажера разрывало меня, как шашка голову шампанского. Со сценки крикнули:
– Кто еще сегодня читает свой рифмованный отчет о протекании его болезни?
Я опрокинул табурет и нетвердо стал пробираться к сценке, оставив свою соседку в некотором ужасе. Там я уперся ногами в дощатый дырчатый пол, из под которого сквозил запах выдержанной коллекционной мочи, и медленно прокричал в плывущий передо мной зальчик:
– Вонючий хлев. Сижу как лев
Среди тоски свинячей.
Бедлам презрев, ищу напев
Моей луне висячей.
Высокий грот. Никто не врет,
Никто не ссыт, чудача.
Сижу один среди штанин,
Один сижу, не плачу.
Друзей уж нет, кто сыт,
Кто спит в гробу, тем паче
Сижу один среди седин,
Один сижу на даче.
Мне жидко поклацали ладонями, и я стал валиться куда-то вниз, пытаясь подпереться ногами. Антонина, оказавшаяся возле невысокой эстрадки, подхватила меня и поволокла, отдуваясь и охая, к нашему шалашу… столику, а потом впихнула мне в рот кусок бычьего шоколада. На ее ресницах в дерганой подсветке прожекторов разлагались на радугу две слезки.
– Эти стихи тебе, – буркнул я на автомате. – Раскопал на днях в бумажной рухляди конвейера. – Тоня подвинулась ко мне, быстро глянула, а потом впилась губами в мои губы. Но на секунду, на миг.
– А это кто, дача? – чуть задыхаясь, спросила. – Это какая-то Ваша знакомая?
– Да ты что, – поперхнулся я. – Это раньше… давно. Небольшой деревянный, дощатый домишко. На опушке или лугу. Возле забора крапива, запойно пахнет зверобой и мята, или сирень. Женщина сажает или поливает лейкой цветы, метет неровно крашенный пол. Лейка это… Мужчина рубит и пилит дровишки, но пока очень тепло. Тянет из колодца кристальную холодную воду, льющуюся на его кеды. Солнце гладит теплом тишину, в тени яблонь верещат токующие птицы. Дача…
– Уйдем, – глухо