– Опять! Нас опять тут заперли! – Вика без сил опустилась рядом с ведром. – Что же такое, а? Что я такого сделала, что на меня столько свалилось?

      – А я? Я-то что сделала? – пригорюнилась Света. – Ты-то хоть из-за Роста, любовь-морковь и все такое, а мне-то за что? Это все мои несчастные цифры, из-за них я такая невезучая. Вот и сегодня тринадцатое, я как чувствовала, что добром не кончится!

      – А ведь точно! – горестно вздохнула Вика и взяла тряпку. – Черный понедельник. Ничего хорошего в такой день не жди.

      – Если еще раз какой-нибудь идиот что-нибудь тут напишет, пощады не будет! – бубнила она чуть позже, оттирая стену.

      – Вряд ли у тебя будет возможность и желание заглянуть сюда еще раз, – скептически заметила Света. Руки ее от воды стали красными, лак облупился.

      Через два часа стены сияли как новенькие, а измученные девчонки сидели на скамейке, привалившись друг к другу. Раскрытый журнал валялся на полу, но поднять его не было сил.

      Раздался звонок мобильника, Света вяло пошевелилась:

      – Мам, ты? Я еще в школе. Почему не на французском? У нас субботник. Да, представь себе, в понедельник! Стены драили, только что закончили.

      – Хоть какой-то плюс от этого беспредела, – прокомментировала она, убрав трубку. – Родителям врать не надо. Ну, почти.

      Щелкнул замок, в комнату заглянула крашеная голова в синем платке:

      – Ну как? Готово?

      – Да, – буркнула Вика, с трудом поднимаясь.

      – Тогда на выход!

      Вика поплелась, едва переставляя ноги, однако Света медлила. Она стояла над раскрытым журналом, внимательно рассматривая фотографию. Потом подняла глаза и потрясенно произнесла:

      – Ты не поверишь… Я нашла ее!

      – Кого? – Вика устало обернулась.

      – Нелли Шишкину!

      – Где? Покажь! – в один прыжок Вика оказалась рядом, и теперь обе подруги уставились на фотографию.

      – Фи! У нее волосы стриженные! – скривилась Светик.

      – Зато стильные и красивые, – вздохнула Вика.

      – Крашеные! –