Мотыльки, порхающие над пламенем. Лариса Петровна Прокошина
Читать онлайн книгу.
кроме шитья. Но находиться там мне нравилось. Тётя Уляша была очень добрая, а посетители говорили мне так много хороших слов, сколько я никогда не слышала. После работы за мной заходила моя тётя. Бабушка заканчивала работу намного позднее.
В этот вечер, как обычно, за мной зашла тётя. Мы быстро шли по безлюдной улице. Было морозно. Только что выпавший снег скрипел под ногами. В окнах не было света. Люди по привычке завешивали их затемнением. Светила луна, благодаря этому на улице было светло. Мы шли по теневой стороне улицы. Вдруг из темноты кто-то вышел и преградил нам дорогу. Мальчик лет десяти отчаянным голосом попросил:
– Тётя, дайте мне, пожалуйста, кусочек хлеба. Я очень хочу есть.
Надо думать, как удивилась моя тётя. Она растерялась и не знала, что сказать. Наконец, она спросила:
– Ты где живёшь?! Почему ты здесь, на холоде и голодный?
Мальчишка зарыдал. Прерывистым голосом, волнуясь и вытирая слёзы руками, он сказал:
– У меня нет дома. Сегодня я здесь замерзну.
Тётя опешила:
– Успокойся, пожалуйста. Скажи, как тебя зовут?
– Ванька.
– Ванюша, расскажи по порядку, как ты здесь оказался? Мальчик начал так сбивчиво рассказывать, что ничего невозможно было понять. Но с наводящими вопросами тёте всё-таки удалось выяснить, как было дело.
Он жил в деревне с мамой. Но мама его умерла несколько дней тому назад. В деревне никто не захотел его взять к себе. Сейчас такое поведение соседей и родственников может показаться недостойным, но я не могу их осуждать. Мне приходилось жить во время войны в деревне у наших родных, когда мама уезжала в другую деревню принимать роды. Наши родные жили в избе, в которой был земляной пол. У стены стояла кровать, покрытая каким-то тряпьем, большой стол с двумя лавками, икона в углу. Русская печь, отделяла закуток служивший кухней. В семье было пятеро детей. Три старших мальчика (я даже не знаю, где они спали по ночам), две девочки. С одной из них я спала на печи, другая спала в люльке, подвешенной к потолку на крючке. Ей было почти четыре года, но она не ходила. Она болела рахитом: огромная голова, вздутый животик и тоненькие ручки и ножки. С ней никогда никто не гулял, она сидела в этой люльке и днём, и ночью. Питание было хуже не придумаешь: утром, в обед и на ужин картошка в мундире и ржаной хлеб, испеченный в русской печи. Хозяин дома вернулся домой после тяжелого ранения и был почти нетрудоспособным. Зимой в дом заводили новорождённого телёнка или другую замерзающую скотину. И так жило большинство крестьянских семей в то время. В деревенских семьях обычно было много детей. Хозяин на фронте, а женщина одна разрывалась между домом, огородом, скотиной и работой в колхозе. Хорошо, если старшие дети были уже способны хоть как-то помогать матери. А ведь бывало, что пятеро мал-мала меньше. Кто же посмеет их осудить? Соседка нашла шкатулку с документами в надежде найти письмо от каких-нибудь родственников. И нашла. Это было старое письмо от сестры мамы. Из письма можно было понять, что живёт она одна, а на конверте был адрес. После похорон соседи заколотили дом. Ваню посадили в