© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

      Не бывает возвращений без уходов.

      Правда, уход не всегда заканчивается возвращением.

      Поэтому прежде чём рассказать вам о возвращении моего блудного папы, я расскажу о его уходе. Вернее, о его уходах.

      Уходы папы бывали всегда неожиданны.

      Светит солнце, по радио передают последние новости, брат с сестрой только что проснулись, но уже делят игрушки, я причесываюсь у зеркала.

      Мама жарит блины, так как сегодня – суббота, а по субботам в нашей семье всегда блины.

      Папа делает физзарядку. Он очень следит за своим здоровьем.

      С момента его возвращения после последнего ухода прошло больше года, вот поэтому в это утро бдительность в нашей семье притупилась. Казалось, что этот кошмар уходов закончился навсегда, что он больше не повторится. Память, она на то и память, чтобы уметь забывать.

      Так вот, мама жарила блины.

      Папа делал зарядку, поднимая пятикилограммовые гантели.

      Я причесывалась.

      Сестра с братом делили игрушки.

      Светило солнце, говорило радио.

      И тут мама сказала:

      – Отец, добеги до магазина, купи творога, я несколько творожников сделаю.

      Отец положил гантели, натянул спортивный костюм, взял мелочь и вышел из дома.

      Минут через пять после того, как за отцом захлопнулась дверь, шум посуды на кухне вдруг затих, ив квартире нависла гнетущая тишина, даже младшие сестренка и братик перестали ссориться.

      Я отскочила от зеркала, бросила расческу и бегом ворвалась на кухню.

      Мама сидела на табуретке, безучастно глядя в угол стола.

      – Мама, что случилось?

      – Ничего, дочка, просто Он опять ушел.

      Я испугалась, но, словно цепляясь за последнюю ниточку, затараторила:

      – Нет, нет, мама, прошло только пять минут, он сейчас вернется с творогом, сейчас вернется.

      А сама быстро оделась и побежала в молочный магазин, который находился в нашем доме на первом этаже. Там отца не было.

      Я обежала дом, потом соседний. Сбегала на остановку.

      Нет.

      Я села на ступеньку у своего подъездного крыльца и заплакала. Заплакала от жалости к маме, отцу и, конечно, к себе.