Почти счастливые женщины. Мария Метлицкая
Читать онлайн книгу.
на перрон. Тут и вспомнила про дальнюю родственницу, живущую в Клину, – мамину тетку или троюродную сестру тетю Липу. Точно, Олимпиада Петровна Гузик, мама писала ей письма. Такую смешную фамилию запомнить было легко, а имя и того проще – Олимпиада. Олимпиада Гузик вряд ли имела полных тезок, и найти ее в маленьком городке будет совсем не сложно.
Аня, обрадовавшись, подхватилась и бросилась к кассе. В поезде они с дочерью уснули.
Олимпиада Гузик и вправду нашлась очень быстро. Тетка оказалась важной птицей – начальницей почты. Туда, на почту, Аня с ребенком, тихо хныкавшим в мокрых пеленках, тут же и отправилась.
Тетка оказалась настоящей бой-бабой: высоченная, полная, не женщина – танк, настоящая великанша из сказки. Встретишь такую на улице – отойдешь в сторону или прижмешься к стене. Не выпуская изо рта изжеванную «беломорину», она разговаривала угрожающим басом.
Увидев тощую, бледную, измученную молодую женщину, сурово свела брови, молча выслушала ее, чиркнула спичками, подожгла потухшую папиросу и хлопнула огромной ладонью по столу:
– И чего раньше не сбежала? Чего терпела, дура? Ребенок! И еще – любила? Ну а теперь что? Налюбилась, достаточно? Ну тогда двигай по адресу. – И Олимпиада размашистым почерком черканула адрес на обратной стороне конверта. – Вот, ступай! Ключ под ковриком на крыльце. Располагайся. Суп там же, на крыльце, хлеб в кухне. Постель в гардеробе найдешь. Не найдешь – ляжешь так. Я приду через, – она глянула на большие часы, висящие на стене, – через два часа. В общем, разберешься! А сумку свою оставь – я притащу! Куда тебе еще сумку?
Растерянная и счастливая, Аня, отирая слезы, мелко кивала. Голодная девочка разразилась рыданиями.
Аня вышла на улицу, вдохнула прохладный свежий воздух, уловила запах костра, приближающейся весны и тепла и, счастливо улыбнувшись, побрела по улице – тетка сказала, что до дома недалеко, минут семь. Нещадно болели руки – дочка, хоть и мелкая, худенькая, почти невесомая, казалась теперь тяжеленной.
Домик нашелся быстро – и оказался маленьким, будто игрушечным, словно насмешка над великаншей Олимпиадой: две малюсенькие комнатки с картонными стенками и кухонька метров пять. Половину пространства кухни занимала крутобокая печка.
Аня осторожно положила уснувшую дочку на кровать и на цыпочках, чтобы не скрипеть половицами, прошлась по дому. Убранство никак не вязалось с хозяйкой. Казалось, в таком домишке должна жить маленькая, кукольных размеров женщина, а не громкоголосая великанша, бой-баба.
Занавески в рюшечках, кружевные накидушки на кровати и креслах, вышитый подзор, фиалки и герань в горшках, украшенных витиевато вырезанными из белой бумаги передничками, вязанные крючком салфеточки и скатерки, статуэтки животных с игриво поднятыми лапками, картиночки на стенах, бесконечные вазочки и открыточки, парочка плюшевых мишек, сидящих в обнимку на кресле.
Аня счастливо улыбнулась и наконец выдохнула.
В доме было тепло, огромная печка не успела остыть, и нежданная