Роман Флобера. Владимир Казаков
Читать онлайн книгу.
и куда-то в сторону, в том числе и мою, воодушевленно, но нудно, плача, забубнил:
– Слушай, мужик, прикинь, когда я месяц назад был на Украине, ну, по делам фирмы, мне лично, представляешь, лично, показывали живого уткогуся! Прикинь, жи-во-го!
Я хлопнул водки еще.
– А живого яйцеглиста тебе там не показывали?
В следующую секунду стоящая рядом бутылка обрушилась мне на голову.
– Ах, ты не веришь?!!! Ща я тебе…
Хорошо, что бутылка оказалась пластиковой, с минералкой. Хотя к тому моменту, чтобы свалить меня с копыт, достаточно было икнуть за соседним столиком! Я рухнул навзничь и получил дополнительный и, по-моему, ослепительный удар в затылок.
Дальше отрывочно помню, что я пытался покинуть сие заведение посредством многочисленных воздушных шаров. Кося под олимпийского Мишку и при этом бормоча шепотом как заклинание:
– До свиданья, наш ласковый Миша, возвращайся в свой сказочный лес!
Но мантра не сработала, может, я слова напутал, и улететь мне не удалось. Потом вроде меня несли на руках. Я чувствовал себя как античный Антей, оторванный от родной земли, стремительно теряющий богатырские силы. Поэтому отчаянно барахтался и даже пытался плюнуть в моих носильщиков. Потом, по-моему, какая-то машина. Потом чья-то квартира. Потом точно помню, нет-нет, совершенно точно, была голая женщина. Причем вдоль. В смысле лежа. Да, я отлично помню ее приметы – две сиськи, одна промежность. Больше ничего определенного, как на духу, сказать не могу. Потом туман. И сон про вечный покой, который ну ни в какую не хочет радовать сердце.
Третья глава
За окном пускал слюни долгожданный московский дождик. На родном, домашнем диване мне было совсем худо. После трех бутылок пива глаза, как у десятидневных котят, начали открываться. Оставшиеся в живых мозговые извилины жалобно потрескивали никчемными дровами. Кололо где-то в боку, сбоку макушки и, главное, между ног. Осторожно, млея от страха, я заглянул в трусы. Мое слегка припухшее мужское достоинство, как и окружающее пространство, было обильно покрыто елкиными иголками.
– О… – всхлипывал я, отползая в ванную омывать чресла, – куда же меня вчера занесло? В непроходимую тайгу, что ли?!
Запиликал телефон.
– Котя, как ты? Я согласна, – раздался задорный женский голос.
– Ошиблись. Нет тут никакого коти, – бросил трубку я.
Телефон замычал опять.
– Николай, это же я, Вероника! Ты что, все забыл?! И не хочешь больше меня, это, прере… пара… любодействовать?
От неожиданной вспышки памяти на голове статически зашевелились волосы. Господи! Господи, это же та прошмандовка, которую с бодунища я решил вчера перевоспитывать! Ну конечно, Маринка Голикова, дурацкий Новый год. Вероника Масленникова! Идиотизм какой. Все равно не понятно, откуда в трусах эти чертовы иголки! Не лазил же я на новогоднюю елку?! В трусах! Хотя… Не о том думаю. Что мне теперь с этой дурой делать!
– Да, конечно, Вероник, я тебя узнал.