Нам посчастливилось добраться до железнодорожной станции, прежде чем ее уничтожили. Мы погрузились и поехали в направлении Гатчины. Большая спешка не сулила ничего хорошего. Все, что угодно, как видно, могло там происходить, и опять у нас была миссия «пожарной бригады».

      Наши опасения подтвердились. Главная железнодорожная станция на Гатчине уже была под артобстрелом, когда мы прибыли, так что мы уже не успевали разгрузиться. В довершение всего нам сообщили, что наша 1-я рота уже вступила в сражение и была потрепана. Ее послали в бой прямо с разгрузочной платформы.

      Причина была в том, что русские прорвались с превосходящими силами на запад между Ленинградом и Гатчиной. Один из главных ударов они направляли вдоль дороги по береговой линии; другой удар наносился в районе Пушкина, к востоку от Гатчины. Неприятный инцидент произошел с нами, о чем я уже упоминал выше.

      Мы произвели разведку всех мостов между Гатчиной и Ленинградом, на предмет того, могут ли по ним пройти тяжелые танки. Это было сделано загодя, но наши товарищи слишком поздно прибыли, чтобы взорвать мосты. Мы, таким образом, сделали практически всю работу для иванов. Благодаря этому они могли продвигаться вперед довольно быстро.

      По прибытии мы узнали печальные подробности разгрома 1-й роты. Она была окружена на автостраде русскими танками. Взвод лейтенанта Мейера был почти полностью уничтожен. Сам Мейер приставил к голове пистолет, когда русские попытались взять его в плен. Мы были подавлены этой новостью. В глубине души я обвинял командира за то, что он не придержал своих людей, завязавших бой, до того времени, пока не собрались все роты.

      Позднее я понял, что другого выхода не было. До определенной степени каждое подразделение двигалось в неизвестность; ни у кого не было точного представления о ситуации на поле боя. Более того, майор Йеде был лучшим командиром 502-го батальона. Он был для нас примером, потому что всегда вступался за своих подчиненных без исключения, всегда появлялся в критических ситуациях. Вот каким его знали и вот почему мы никогда его не забудем.

      Отход к Нарве

      Гатчину пришлось оставить, и группа армий «Север» двигалась в тыл по автостраде Гатчина – Волосово– Нарва.

      Говорили, что вдоль Нарвы созданы потрясающие позиции. За оборонительным рубежом «Пантера» можно было держать оборону после приказа об отводе войск. Как опытные вояки мы были настроены скептически, даже несмотря на то, что говорили о массивных бункерах и укрепленных танковых позициях. Нашим товарищам-пехотинцам было бы здорово получить хорошие бункеры, потому что в это время года оказывалось практически невозможно соорудить укрепленные позиции. Наш скептицизм имел под собой веское основание: оборонительный рубеж «Пантера» существовал только на бумаге. Никто из тех, кто отступил туда, потом не сожалел, что