Хит сезона (сборник). Светлана Алешина
Читать онлайн книгу.
Потом сообразили Вальку спросить. Она трясется и твердит только: «В запаснике… Нож в спине». Я с парнями – туда, на склад, где декорации выездных спектаклей хранятся. Влетели и чуть не наступили на него… Я сразу понял, что это дядь Вася. Его красный пиджачок замызганный, его затылок с лысиной в полголовы. Не спутаешь. Из-под левой лопатки нож торчит. По самую рукоятку всадили. Я и нож сразу узнал – сапожника нож, из костюмерного цеха. Видела, может быть, такой, у сапожников часто такие бывают – из куска рессоры делают. Рессору выпрямляют, срезают под углом и затачивают. Острый, сволочь, не дай бог. Я к дядь Васе, пульс на шее ищу – нет. Не дышит уже. Его, наверное, сразу – насмерть. Под левую все же – похоже, в сердце вошел. Опытный какой-то мясник его грохнул. Умело грохнул, тут уж ничего не скажешь…
– Так кто же его – сапожник? – спросила я.
Валера посмотрел на меня маслеными глазами.
– Еще раз перебьешь, остальное дорасскажу утром, – пригрозил он.
– Утром ты отсыпаться будешь, – возразила я, посмотрев на него многообещающе. – Я же сказала – дурею от портвейна!
Валера судорожно глотнул и дернул плечами.
«Все! – подумала я. – Поверил, что он мне понравился и что эту ночь я проведу с ним. Теперь начнет все свои козыри поскорее сдавать…»
– Сапожника я сам допросил, пока менты не приехали. Если бы он, я бы ему за дядь Васю башку оторвал. Тот свой мужик был. А сапожник – гнида, татарин, трешку не выпросишь до зарплаты. Трясется над каждой копейкой… Я сначала точно на него подумал. Вечер же, спектакль идет, а он в театре торчит, какие-то ботфорты шьет. Я ломик пожарный взял у задней стены сцены – и в костюмерный, в закуток, где сапожники сидят. Сгреб его за воротник…
Валера продемонстрировал нам с Ромкой свою руку, чтобы мы представили, как он держал сапожника за воротник. Мы представили.
– Все, говорю, гнида! – продолжал он. – Молись своему Аллаху! Сейчас я тебя за дядю Васю изуродую!..
Он вдруг усмехнулся.
– Но он же не один там сидел. Сапожников трое в театре, у них срочный заказ был к премьере, они день и ночь сейчас пашут. Двое других подскочили, начали орать, что он с места не вставал с самого начала спектакля, не выходил никуда… Ни при чем оказался. А жаль я ему не зарядил ломиком между глаз!
– Так кто ж его убил-то? – спросила я, окончательно сбитая с толку, никак не могла сообразить – при чем здесь сапожник? – Не сам же дядя Вася себе нож в спину всадил.
– Не гони! – ухмыльнулся Валера. – Успеем! До утра далеко.
Я вдруг вспомнила, что это убийство в театре совсем отвлекло меня от той цели, с которой я сюда шла. Меня же в первую очередь интересует Салько-Мефистофель, а не убитый пожарник.
Тьфу ты, черт! Морда пьяная! Давай-ка выруливай! Портвейн она, видите ли, пьет! Перед сопляками комедию ломает. Тоже артисткой себя возомнила, что ли?
– Кто-то из ваших его убил? – спросила я. – Из артистов?
– Почему – из артистов? – удивился Валера. – В театре работают триста человек, а труппа всего – пятьдесят три.