Стрекозка Горгона. 1828 год. Елена Гостева
Читать онлайн книгу.
И до того, кто тут у вас в списках первый, кто последний, мне дела нет! Великому князю и министру о волокитстве интендантов будет доложено.
О посещении полка великим князем капитан, скорей всего, присочинил. Наоборот, ходили слухи, что тот вслед за императором отбывает на театр боевых действий. Зато ссылка на него подействовала на чиновника, и он написал какую-то бумагу, отдал Лужницкому, и с нею команда отправилась на склад. Когда их впустили внутрь, и озабоченный интендант, заведующий товаром, стал указывать, где сложены сапоги, где – сбруя, откуда брать сукно для мундиров, откуда – полотно для рубах, драгунский унтер, облегчённо вздохнув, сказал Лужницкому:
– Ну всё, теперича не переживайте, Ваше благородие. Получим всё, что можно. А ежели повезёт, может и поболе прихватим…
Обещание «прихватить» означало, что унтер в вопросах приёмки уже собаку съел, знал, что надо постараться взять больше, сверх того, за что расписывается, то есть попросту стащить из-под носа сонных солдат, охранявших склад. Капитан с довольным видом покрутил ус и подал ему пачку мелких ассигнаций:
– Возьми на всякий случай. Чтобы «повезло»!
– Может, и без этого «повезёт»? – задумчиво сказал унтер, однако деньги взял и добавил. – Пусть будут на всякий случай, ежели не понадобятся, верну…
Глава 9
Офицеры поехали к особняку Телятьевых, спешились перед высоким крыльцом. Мальчишка, принимавший коней, сразу доложил, где хозяйка, то есть невеста поручика.
– Татьяна Андреевна на конюшне, лошадь лечит, – выпалил он, привязывая к коновязи жеребца Лужницкого, и разъяснил. – Лошадь, что третьего дни куплена, заболела… Цыгане пришли, и наша хозяйка так их отчитывала, так отчитывала – любо-дорого поглазеть! А цыган-то перед ней юлит, божится, что не виноват ни в чём.
– А что? Конь серьёзно болен? – встревожился капитан.
– Мне отколь знать? Барыне виднее, она снадобьё приготовила, поят сейчас.
– Пожалуй, ветеринара прислать надо, – предложил Лужницкий.
– Ни к чему, Татьяна сама справится, – ответил Лапин. – Если любопытно, пойдёмте, поглядим.
Конюшня была слева от дома. Подходя, увидели перед её раскрытой дверью людей, что суетились возле коня. Он лежал на траве, подогнув под себя ноги, один мужик приподнял морду, а худенькая женщина из тёмной бутыли вливала ему в рот какую-то жидкость. Питьё коню не нравилось, он пытался мотать своей большой головой, отфыркивался. Цыгане, переглядываясь, покрикивая на коня, крутились рядом, скорей мешая, чем помогая. Женщина обернулась, выпрямилась, и Лужницкий увидел, что она совсем молоденькая и, пожалуй, хорошенькая: светленькая, большеглазая. Но, Боже мой, во что она одета? Холщовая крестьянская понёва, светлая блуза с широкими рукавами и поверх этого – большой коричневый фартук, наряд завершал «бабушкин» чепец, из-под которого выглядывал каштановый локон… На левой руке висел кнут, а в правой – бутыль. «Однако! Неужто это и есть невеста? Впрочем,