– С собаками нельзя, – подал голос из-за прилавка сутулящийся паренек в большом фартуке.

      – Это енот, – отмахнулась от его несмелого замечания мама. – Что вы будете? – обратилась она себе за спину.

      Он оглянулся на енота. Тот скромно сидел на коврике у двери, лучась абсолютным душевным равновесием.

      – Мы будем пирог с капустой и яйцом и две «улитки» с корицей. Ты возьмешь?

      – Мой подарок на новоселье… э-э… Нет, ну ты должен его назвать.

      Паренек в фартуке складывал в пакет выбранную выпечку, поглядывая на дружелюбно пялящегося на витрины енота.

      – Клаус, – вдруг неожиданно даже для енота выдал он.

      – Угу. Мороз, – отмела вариант мама. – Спасибо. Он и так уже Кнут, хватит с него. Надо нормальное.

      – Ларс, – не так уверенно продолжил паренек, выбивая чек.

      – Отто фон Бисмарк, – хмыкнула мама, забирая пакет.

      Паренек просиял, но потом увидел выражение маминого лица и стушевался.

      Они вышли обратно в снежную слякоть. Он вернул маме зонт в обмен на пакет с плюшками, и они не спеша двинулись дальше. Обернувшись, он хмыкнул – енот все так же выражал совершенную гармонию со всем миром, однако теперь старался держаться ближе к пакету.

      Мимо них, дзинькнув, проехал светящийся изнутри трамвай. Енот, отвлекшись от заветного пакета, проводил трамвай распахнутыми глазами.

      – Какой у него возраст? – поинтересовалась мама.

      – По документам, около года, – отозвался он, оглянувшись.

      – Взрослый. Почти год.

      – Его не брали. Всем щенков подавай.

      – Оно и понятно, – буркнула мама.

      Енот встряхнулся, негромко хлопая ушами, и они согласно повернули обратно. Уже совершенно стемнело, снег какое-то время назад снова обратился дождем, и его куртка постепенно намокала.

      Проводив до подъезда маму и попрощавшись, они с енотом прошли еще квартал и пришли к дому.

      – Снова лапы будем мыть. И все остальное, – сообщил он радостно принюхивающемуся еноту.

      Тот с готовностью прошел в ванную, поставил передние лапы на бортик и оглянулся на него – чего он стоит?

      – Ты быстро освоился, – заметил он, помогая еноту забраться в ванну, и расстелил его полотенце на коврике. – Купайся, полоскун. Вернусь – вытру.

      Он снова поставил чайник. Да, надо бы его назвать.