Через десять минут после полуночи Хендерсон подъехал к одноэтажному коттеджу, стоявшему на окраине Эдмора. Такими типовыми домами была застроена вся улица, пустая в это время.

      – Вот мы и приехали, дорогая.

      Анжелика спросила:

      – Ты снимаешь дом?

      – Нет, он мой.

      – Ты хорошо зарабатываешь?

      – Неплохо. У меня свой бизнес. По крайней мере, больше, чем твой муж. Кстати, он не хватится тебя?

      Женщина скривилась.

      – Ему не до меня. Я хочу выпить и посмотреть…

      – На что именно?

      – Мне интересно, чем же это ты собираешься удивить меня?

      – Вот ты о чем. Увидишь. Пойдем.

      – Ты не будешь ставить машину в гараж?

      – А зачем? Здесь ее никто не тронет.

      Хендерсон провел женщину в дом, который оказался просторным и уютным, и поинтересовался:

      – Что выпьешь?

      – Сейчас виски.

      – Шотландский? С содовой и льдом?

      – Просто виски.

      – О’кей!

      В гостиной он достал бутылку, разлил темно-коричневую жидкость по бокалам, выставил на стол вазу с фруктами, пепельницу и зажег две большие свечи, отчего в комнате стало еще уютней.

      Миссис Фостер обошла спальню, гостевую комнату, столовую, заглянула в ванную.

      – О, джакузи! Обожаю. А что у тебя наверху, Джеймс?

      – Тренажеры да рухлядь всякая.

      – Хороший дом.

      – Мне тоже нравится.

      Хендерсон протянул женщине бокал. Она выпила и тут же прикурила очередную сигарету.

      – Ты много куришь, Анжелика.

      – Это тебя раздражает?

      – Нет!

      – Готовь постель, а я в ванную.

      – Тебе дать мой халат?

      – Зачем? Разве ты не хочешь видеть меня голой?

      – Хочу, дорогая, даже очень.

      Женщина прошла в ванную. Хендерсон подготовил постель, снял джинсы, рубашку, носки, остался в плавках. Халат, о котором он говорил, висел в платяном шкафу. Коулман продумал детали,