Пальмы, солнце, алый снег. Анна и Сергей Литвиновы
Читать онлайн книгу.
в детский сад или в школу, тоже в кагал,[1] потому что прогулки, тем более одинокие, в их поселке детям не позволялись. Слишком неудачное окружение, слишком много опасных соседей – и воинская часть, и колония, и психушка, все поблизости. И все живут, будто так и надо. Будто это нормально, когда кругом сплошь тусклые, пропитые лица да бесконечный мат разносится из окошек битых, ржавых машин. Будто и нет где-то, совсем рядом, другого мира – с чистыми улицами, приветливыми людьми, размеренной, благостной жизнью…
Ярослава еще в раннем детстве решила: в поселке она не останется. Но в мечтах своих до поры никому не признавалась. Секретила планы до того дня, как школу закончила. И, помнится, очень удивила одноклассниц тем, что не осталась даже на выпускной бал: «Ты что, дурная?! Ведь танцы ж будут!» Но Ярославе на местные танцы было плевать. Тем более что и платья выпускного ей не пошили – мама сказала, что в стране непонятно что начало твориться и в такой ситуации швырять деньги на разную блажь она не собирается.
Так что, едва получив аттестат, Ярослава тут же бросилась в новый кагал. Сначала – в духоту плацкартного вагона. А через двое суток тряской дороги уже вступала в столичную круговерть и гам.
«А почему ты поехала именно в Москву? – как-то спросил ее психолог. – Почему, скажем, не в Сочи, не в Питер? Тоже хорошие города, пусть не такие большие, зато карьеру в них сделать легче…»
Тогда Ярослава, помнится, отделалась избитыми фразами: мол, за лучшей долей положено ехать именно в столицу, город больших возможностей, вот она и поехала… Но психолог – нет бы безропотно схавать ее ответ – взялся копать до сути. И докопался. Сказал, что она, Ярослава, уже отравлена вечной толпой. Шумом. Скученностью. И хотя все это ненавидит, но все равно в этот бардак и стремится. И пытается создать свой собственный, одинокий мир, но под шумной, колготной оболочкой.
Может, психолог прав. Может, ей и правда лучше в толпе. По крайней мере тогда, когда поезд прибыл на Казанский вокзал, Ярослава совсем не растерялась, хотя прежде подобные людские муравейники видела только по телевизору. Она решительно отогнала навязчивых носильщиков. Уверенно отшила парочку джигитов, которые тут же, прямо на перроне, начали виться с «шашлыком да любовью». А вот обступивших ее бабулек – каждая с картонкой, извещавшей о том, что сдаются комнаты, – Ярослава выслушала внимательно. Ужаснулась ценам – тех денег, что в столице просили за «угол», в их поселке хватило бы на аренду добротной «трехи»… Но одно из предложений, исходившее от наиболее чистенькой и тихоголосой старушки, девушка приняла.
Нельзя сказать, что бабушка просила дешево, наоборот. Девушка быстро подсчитала, что ее сбережений едва ли хватит на месяц аренды. Зато жить ей предстоит не в «углу», а в целой комнате с какой-то хитрой штукой под названием «эркер». И расположена эта комната не в ужасном месте под названием Силикатный проезд, а на улице с красивым именем Старая Басманная…
Ну а через месяц
Кагал (по Далю) – собрание еврейских мирящих старейшин. В просторечии – шумная крикливая толпа.