Это было в Праге. Том 2. Книга 3. Свет над Влтавой. Георгий Брянцев
Читать онлайн книгу.
чтобы замести следы, пришлось кинуться в другую крайность. Пятого мая Барабаш оказался случайно среди восставших. Конечно, помогло то, что его сотрудничество с гестапо продолжало быть тайной. Если Гоуска помнит, он еще задолго до майских дней перешел на нелегальное положение. Вот с этого и началось. А потом подвернулся удачный случай. В бою с немцами был убит некий Антонин Слива, его ровесник. Отец Сливы был социал-демократом и погиб при крушении поезда. У Сливы не осталось никого из родных, и явилась возможность воспользоваться его документами. Получилось так, что Барабаш, сотрудничавший с гестапо, погиб, а коммунист Слива остался в живых. А как только в стране восстановился порядок, его сразу взяли в Корпус национальной безопасности.
– Вот только одного человека я побаиваюсь, – добавил Антонин. – Кроме вас, он один знает меня как Барабаша. И знакомству с ним я обязан вам.
У Гоуски засосало под ложечкой.
– Кого вы имеете в виду? – спросил он приглушенным голосом.
– Старика Гофбауэра.
– А-а-а! – облегченно вздохнул Гоуска и рассмеялся. – Я ведь и забыл, что вы квартировали у него. Ну, пусть Гофбауэр вас не беспокоит. Он…
– Я как-то встретил его на улице, – прервал Слива Гоуску на полуфразе. – Мне показалось, что он узнал меня, хотя и не подал виду. В тот день у меня все из рук валилось. Я не спал несколько ночей сряду. Посудите сами…
Теперь Гоуска прервал его:
– Он и рта не откроет. Еще раз повторяю, что Гофбауэра вы можете не опасаться. Это мой человек. Целиком и полностью мой. Я для него слишком много сделал в жизни, он мне обязан. Сейчас он ведет хозяйство на моей загородной вилле.
– И вы в нем уверены?
– Как в самом себе.
Выпили еще по бокалу вина.
– Видите ли, – снова начал Гоуска, поудобнее располагаясь в кресле, – в те дни я остаться в Праге не решился. Мои друзья из протектората в новых условиях могли только скомпрометировать меня. Они могли потянуть меня за собой в яму. В Швейцарии я переждал бурю. Теперь я в безопасности. Никаких документов, порочащих меня, у моих врагов нет. В этом я уверен. Да, кроме того, уже недалеко время, когда произойдут желательные для нас обоих перемены. При новой ситуации наше прошлое не будет иметь такого значения, какое оно имеет сейчас.
– Вы оптимист, – заметил Слива. – Я пока не вижу просвета и не тешу себя надеждами. Коммунисты сильны и с каждым днем становятся сильнее.
– Ничего, ничего! Во Франции они тоже были сильны, а, как видите, получили хорошего пинка.
Слива в душе посмеивался. Доводы Гоуски забавляли его. Еще на что-то надеется, строит какие-то планы. Гоуска продолжал:
– Вы думаете, мне одному надоело заниматься самоограничением ради так называемых товарищей и их нереальных идей? Нас тысячи, десятки тысяч. И нас не так-то легко взять за шиворот и выбросить в навозную кучу. Там, мол, ваше место. Ого! Мы тоже сильны, а наши зарубежные друзья еще сильнее. Вопрос стоит так: или Готвальд с Носеком столкнут нас в пропасть, из которой нам уже никогда не выбраться, или мы их столкнем туда. Последнее желательнее и вероятнее.
Антонин