Жребий викинга. Богдан Сушинский
Читать онлайн книгу.
жертву Одину и не поклонятся этой жертвой богу морских стихий и дальних странников Тору.
– Викинги не могут поднять паруса, кхир-гар-га! – сверкающий на солнце панцирь бездумного рубаки Льота едва удерживал под собой порывы его непомерно широкой, округлой, словно громадная, до предела натянутая тетива лука, груди.
Ржущий Конь никогда особо не заботился о том, кем и как будет воспринято его «ржание». Этот бесстрашный воин всегда считал, что мир значительно проще, нежели люди представляют его себе. Во всяком случае, свое собственное бытие в этом прекрасном мире он давно разделил на две одинаково желанные части: когда ему приказано рубить врага и когда позволено пить пиво и объедаться в ожидании нового приказа рубить всякого, на кого укажет король. Тому и другому храбрый, удачливый рубака Льот всегда подчинялся с огромным удовольствием.
А еще с таким же удовольствием подсмеивался над всем, что в этом мире было праведно и неправедно, что способно было вызывать гнев или восторг. Стоит ли с такой чувственностью воспринимать этот мир, в котором всегда есть возможность для того, чтобы пировать, сражаться с врагами и снова пировать? И никто уже не смог бы установить сейчас, когда и каким образом Льот завоевал себе это странное право – воспринимать мир так, словно он специально сотворен был для людей, не способных понимать ни сущности его, ни предназначения. Но каким-то образом он это право все же завоевал!
– Вам хорошо известно, жрец Торлейф, что «гонца к Одину» предки наши посылали только тогда, когда отправлялись на поиски новых земель, – решила прибегнуть королева к последнему, известному ей аргументу. – Когда они уходили в неизведанные моря, не зная, куда именно боги приведут их челны.
Это был очень сильный аргумент. По тому ропоту, который прокатился по рядам воинов, нетрудно было догадаться, что для многих из них это уточнение оказалось полной неожиданностью. С этим же ропотом на устах они уставились на жреца, требуя – пусть пока еще только мысленно – разъяснений.
– А разве теперь мы не отправляемся на поиски новой земли, которая бы приняла нас? – указал Божий Меч на открывавшуюся в конце фьорда синеву моря. – И разве кто-нибудь, пусть даже сам конунг Олаф, – указал он в сторону далекого кряжистого мыса, за которым, в большом фьорде, притаилась эскадра судов короля-изгнанника, – способен предсказать, в какой земле нас примут и где Один и Тор повелят оставить свои челны?
– Жрец тоже прав, – молвил кто-то в толпе воинов. И хотя произнесены были эти слова негромко, но все же произнесены. И они были услышаны.
Бьярн тут же отыскал жадным взглядом этого воина и признал в нем Ольгера Хромого. Это был непревзойденный метатель боевых топориков, которыми перед каждым боем он обвешивался, как африканец – пальмовыми листьями, но, из-за своей ущербной увечности, обычно предпочитавший отмалчиваться.
– Что ж, по-твоему, получается,