Отец и сын (сборник). Георгий Марков
Читать онлайн книгу.
сказал Митяй, вопросительно посматривая на Бастрыкова.
– А мы попробуем постучать в окно. – Бастрыков подошел к дому, начал дубасить кулаком в раму.
– Эй, хозяева! Живые вы или мертвые?! Встречайте гостей!
К окну никто не подошел, но во дворе послышался тонкий, пронзительный голосок:
– Пальма, Полкан, цыц вы!
Собаки взвизгнули, приутихли. Загремел засов у калитки, она раскрылась, и коммунары увидали светловолосую девчонку примерно Алешкиных лет. Она была босой, в ситцевом пестреньком платьишке с синей заплаткой на животе. Доверчивым, открытым взглядом голубых, чуть косящих глаз девчонка осмотрела коммунаров.
– Здравствуйте, дяденьки. Проходите, собаки не тронут. Я их в хлев посадила.
– А хозяин дома? – спросил Бастрыков, переступая порог калитки.
– А вон сам дедка идет.
Через двор не спеша шагал приземистый, круглоголовый человек. Он был в сапогах, в черных брюках, свисавших на голенища, в просторной рубашке под шелковым пояском. Рукава рубахи закручены выше локтя, кисти рук в крови. Он шел, приподняв руки и как бы неся их на некотором отдалении от себя.
– Надюшка, а ну-ка быстренько спроворь мне воды и мыла, – сказал хозяин и, оглядев вошедших коммунаров, объяснил: – Бычка зарезал. Кстати вы, товарищи, прибыли! Свежинки отведаете!
Надюшка молниеносно принесла большой ковш воды и, подав деду кусок черного мыла, принялась лить на руки непрерывной струйкой. Потом она так же проворно унесла ковш и мыло и подала полотенце.
– Теперь можно и познакомиться, – насухо вытерев руки, сказал круглоголовый и, скомкав полотенце, бросил его Надюшке. – Догадываюсь, соседи прибыли. Ну, звать-величать меня Порфирий Игнатьевич Исаев. Живу в этих местах тридцать годов. Другим кажутся наши края глухоманью, а я привык. Временами тоскливо бывает, в частности зимой, в морозы и бураны. Ведь все-таки в прошлом я городской человек. Но скучать особенно некогда. С утра до ночи работаешь как проклятый. Чтобы завтра прокормиться, надо, не разгибаясь, гнуть спину сегодня.
Бастрыков присматривался к Исаеву, прислушивался к его плавной, складной речи. «Сколь же ему всего годов, если он столько лет живет уже на Васюгане?» – думал Бастрыков. Лицо у Исаева было гладкое, безбородое, моложавое. Маленькие серо-коричневые глаза-буравчики сверлили незнакомцев хитрым взглядом.
– А как вы сюда попали-то, в этакую даль? – спросил Бастрыков.
– Целая история! За сутки всего не расскажешь, – уклонился от прямого ответа Порфирий Игнатьевич и попросил коммунаров назвать свои имена.
– Это член коммуны Дмитрий Семеныч Степин. Это мой сынишка Алешка. Ну а я сам прозываюсь Бастрыковым Романом Захарычем. Председатель коммуны «Дружба».
Услышав от Бастрыкова, что он является председателем коммуны, Исаев отступил на полшага, оглядел его с ног до головы и, слегка изгибаясь, с учтивостью в голосе сказал:
– Весьма польщен вниманием такого большого