Утерянные земли России. XIX–XX вв.. Александр Широкорад
Читать онлайн книгу.
капля крови только испортит дело» и отпустил верные ему польские части, находившиеся в Варшаве, на соединение с мятежниками. Крепости Модлин и Замостье были переданы полякам, и великий князь с русскими войсками бежал в русские пределы.
В Варшаве образовалось временное правительство во главе с генералом Ю. Хлопицким.
10 декабря 1830 года (новый стиль) самозваный «диктатор» отправил Николаю I условия мира, в случае принятия которых Царство Польское осталось бы под властью царя. Документ буквально потрясающий:
«1. Свободное и полное действие в Королевстве Польском Конституционной хартии, дарованной в 1815 году Его Величеством императором Александром I на основе трактатов.
2. Распространение на основании этих трактатов той же Конституционной хартии на Литву, Волынь, Подолию и Украину.
3. Созыв 1 мая 1831 года генерального сейма, в котором примут участие послы и депутаты не только Королевства Польского, но и вышеназванных провинций.
4. Обязательство императорской армии не вторгаться на территорию Королевства Польского.
5. Полная амнистия всем, кто участвовал в событиях и допускал те или иные высказывания»[60].
В популярном изложении это означало: мы, мол, согласны быть вашими верноподданными, но за это отдайте нам земли и побольше православных хлопов.
Николай ужаснулся подобной наглости, но предложил Хлопицкому решить дело миром, пообещав амнистию всем восставшим. Увы, вполне миролюбивое предложение царя встретило бурю возмущения в Царстве Польском.
В январе 1831 г. Хлопицкий ушел в отставку, а вместо него стал шестидесятилетний Адам-Ежи Чарторыский, тот самый, который был другом Алексан-
дра I и министром иностранных дел России с 1803 по 1807 год. Между прочим, этому Адаму было мало поста главы национального правительства и президента сената, он явно метил в короли. После поражения восстания Адам Чарторыский эмигрировал в Париж, где считался до самой своей смерти в 1861 г. первым кандидатом на польский трон.
21 января 1831 г. (н. с.) сейм официально низложил Николая I с польского престола. Сейм провозгласил лозунг «За вашу и нашу свободу!» как девиз солидарности польского и русского революционного движения. Но позже сейм «наступил на грабли» – отклонил предложение об отмене крепостного права, чем лишил себя поддержки крестьянства.
А как реагировали в России на польское восстание? Давно пора покончить со сказками советской профессуры, что, мол, все «простые люди России поддерживали борьбу поляков против самодержавия».
Действительно, на сторону повстанцев перешли, по одним сведениям 49, а по другим – 27 офицеров, но все они были поляками.
«Любовь к Польше – неизбежность для русского интеллигента» – так писал в ХХ веке поэт Давид Самойлов. В том, был ли «русским интеллигентом» Давид Самуилович Кацман, живший и умерший в Эстонии, я спорить не буду.
Но если он прав, то можно ли считать интеллигентами Александра Пушкина, Михаила Лермонтова,
Цит. по: Война женскими глазами… С. 326.