Сегодня в городе туман и смог,

      С трудом поднялся я с моей постели,

      Так не хотелось на работу Бог помог

      Мне встать, собраться и поехать еле-еле.

      Резекционный зал – паталогоанатома судьба,

      И в трупах мне с утра до вечера копаться.

      А после выдать справку, как, зачем и почему, когда?

      Затем священникам работа за умерших упокой стараться.

      Сегодня парочка банкиров, милиционер, шпана,

      Старушка старенькая и какая-то девица.

      Когда из морга привезут, то рассмотрю тогда,

      Что с этими беднягами могло случиться.

      С банкирами все ясно – чисто сделанный заказ:

      С удобного окна прицелиться в соседнем доме.

      Удобненько там киллер приспособится – приказ,

      И точно дырочку он высверлит во лбу без крови.

      С старушкой что ж, в бороздяных морщинах все лицо,

      И руки работящие, как надо, скрещены крест накрест.

      А дочери и сыновья, и внуки будут плакать – горе налицо.

      Спокойно умерла при вере в Бога, и положен ей Акафист.

      Затем шпана – все тело, словно решето,

      Здесь нечего искать причину здесь все ясно.

      Такое уж он выбрал в жизни ремесло,

      Судьба одаривает по заслугам всех, наверно, не напрасно.

      Устал, ну, хоть клиенты свежие, без запашка,

      Бумаги больше, чем прямой работы.

      Эх, писанины не было б, но это все мечта,

      А так с бумагами, с отчетами одни заботы.

      Ну, наконец, и предпоследний – милиционер.

      Погиб, эх, жаль, какого-то бандита догоняя.

      Он пулю получил случайно, вот пример:

      Полез туда, куда не надо было, той беды не ожидая.

      Ну, наконец, последний, что из морга привезли,

      Здесь на стальном столе – такого я не видел:

      Лежала девушка небесной красоты,

      Ну, почему мертва? Несправедливость я возненавидел.

      Ни ранки, ни царапины на нежном теле том.

      Ученый интерес возник во мне тотчас же:

      Какие тайные несчастья скрыты в нем?

      Интуитивно понял я, такого не увижу дважды.

      Мой скальпель верный, ты по нежной коже заскользил,

      И вдруг услышал я мне скрежет непонятный,

      Как будто по металлу острием он проходил.

      В испуге замер я, столкнувшись вдруг с невероятным.

      Москва, Москва! Уж вечерело, и таинственно огни

      Кафе неоновыми вывесками засветились,

      Гудки