Пушкинский дом. Андрей Битов
Читать онлайн книгу.
И оно молчит, тупо, лень губы разлепить.
– Простите, я не туда попал… – произнес Лева жалобно и мысленно летел вниз через четыре ступеньки, рушился, как тот молодой человек, хлопала дверь парадной – и он, давясь, глотал холодный воздух… Это надо же: все было продумано, перебраны варианты, затвержены формулировки… а про то, что надо поздороваться, что-то сказать, узнать в лицо, – даже не подумал, словно за порогом было облако.
– Вам кого? – «Ам коо?» – глухо сказало лицо, с трудом выкатив эти два «о». И когда рот разлепился – лицо стало неожиданно длинным. Это мог быть дед…
– Модеста Платоновича… – «Моэсто, почти Маэстро», – про себя передразнил себя Лева: у него во рту была кашица ужаса. – Одоевцева, – произнес он звонко, в прямом отчаянии, краснея в темноте.
Под кожей старикова лица что-то пронеслось: замешательство, припоминание, оторопь, успокоение, – очень быстро. Лицо ничего не выражало.
– Проходите, – старик пропустил Леву в коридор и долго возился, запирая дверь, лязгал и копошился в темноте – там было сложно, с замками… Лева хотел сказать запинчиво, искренне, что он его узнал, узнал! что это только в первую секунду, что он его не узнал, а так он его сразу узнал! (чтобы дед понял, что все еще не так страшно, что его можно узнать, – поведение, вычитанное из вагонной инвалидной песенки об обгоревшем танкисте и его невесте-маме…) – все-таки в Леве было столько внутренней подготовленности к восторгу, что и это несоответствие внешности тут же восхитило его, и он уже чуть ли не радовался, что дед оказался такой.
– Что ж вы не прохо́дите? проходи́те… – невнятно буркнул дед, забрасывая на плечо шарф, вывалившийся, пока он возился у замков. И он толкнул дверь в комнату…
Левин восторг опять захлебнулся – в комнате сидел еще один старик. Он внимательно (Леве почудилась «доброта») взглянул на вошедших. Этот показался поинтеллигентней, он больше походил на дядю Митю (значит, Лева был прав, подставляя!..) – восторг снова поднимался в Леве. На дядю Митю тот был действительно чем-то похож, только не так чист и элегантен. «Хорошо, хорошо, – дрожал про себя Лева. – Как хорошо, что я там, в коридоре, не сказал…»
– Вы – Лева, – так же невнятно, но скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал первый старик, тщательно прикрыв за собою дверь в комнату и выйдя на середину. Он подволакивал ногу.
Все в Леве заметалось, как заяц. «Как же так!..»
«Я, я!» – хотел бы обрадоваться Лева – и кивнул, сглотнув.
– Садитесь, пожалуйста, – старик подволок, вместе с ногою, к Леве стул; Лева поздно бросился помогать, когда тот уже протирал сиденье газеткой. «Что вы, не надо!» – хотел взмолиться Лева и отобрал стул – получилось все как-то неловко, грубо. Старик покачнулся: он не только вытирал – вытирая, он опирался о стул, о бумажку… – взглянул на Леву.
– Садитесь. ОН скоро придет… – лицо старика два раза дернулось и снова ничего не выражало. Старик, похожий