«Катынское дело». Проверка на русофобию. Виктор Илюхин
Читать онлайн книгу.
не стеснялась, тем самым преследуя цель оказывать давление на судей. Однако последние, к их чести, аргументацию ельцинистов не приняли, было видно – все доказательства шиты белыми нитками.
А позже судья Конституционного Суда В. Лучин на историческом заседании «круглого стола» по поводу «неожиданно» возникшей секретной папки скажет: «Представители президента Ельцина – эти неистовые, оголтелые антисоветчики и антикоммунисты… пытались всеми силами использовать Катынскую трагедию в качестве основания для усиления своего обвинения против Компартии. И все, что они могли достать руками (либо своими, либо руками Ельцина) из сейфов, из архивов – документы и лжедокументы, они пытались использовать… Все-таки возобладал разум в Конституционном Суде, и мы отказались поддержать вот эти требования».
Политическая борьба вокруг Катыни продолжала нарастать. Окружение Б. Ельцина активно включилось в пропаганду материалов «Закрытого пакета № 1», но почему-то не в России, а на Западе. Для жителей нашей страны материалы кремлевских сейфов и государственных архивов оставались секретными. Зато поляки размахивали документами по всему миру. Их даже допустили в Катынь вместе со следователями и экспертами Главной военной прокуратуры «искать» доказательства вины НКВД.
Как же двигалась совместная работа? Если учесть, что само следствие Главной военной прокуратурой велось 14 лет, то можно сделать вывод – оно не просто затягивалось, а шло в русле различных политических веяний. Когда было кому-то из президентов выгодно – ускорялось и выдавало «нужные факты», а когда контроль со стороны власти притуплялся, работа следователей переходила в стадию «укрепления дружбы российско-польских следственных органов». С. Габовский, полковник юстиции в отставке, который сам на определенном этапе короткое время находился в группе следователей, на уже упомянутом заседании «круглого стола» скажет следующее: «К сожалению, работники военной прокуратуры передавали часть материалов польской стороне, не согласовывая это с руководством – из чисто дружеских таких расположений, но опять-таки как бы идя по курсу политической окраски, как бы чувствуя, угадывая, что нужно. И поляки этим, безусловно, пользовались.
Только по разговорам было известно, что следователи и прокуроры военной прокуратуры, которые участвовали в деле, выезжали на отдых в Польшу, получали там различную оргтехнику, чтобы множить эти документы – служебные, секретные. Они посещали польское посольство, Общество польско-советской дружбы, находились в приятельских отношениях с отдельными чиновниками польского государства».
Такая плодотворная работа не могла не принести заметных результатов, о которых «не стыдно» было доложить наверх. Поэтому 2 августа 1993 года родилось историческое «Заключение комиссии экспертов Главной военной прокуратуры по уголовному делу № 159 о расстреле польских военнопленных из Козельского, Осташковского и Старобельского спецлагерей НКВД в апреле