Колдун из Темногорска. Роман Буревой
Читать онлайн книгу.
разгадать уже много лет, но не могли. Воробьев-старший всем рассказывал, что наконец обрел покой и цель жизни в новой семье. Но Романа он обмануть не мог: перед ним был стареющий слепец, ощупывающий мир белой тростью.
Что касается матери, то именно от нее Роман унаследовал власть над водной стихией. Но наследство это было весьма сомнительного свойства: Марья Севастьяновна никогда не пользовалась водой так, как это делал Роман. Говорят, в молодости она много чудила, все Пустосвятово сходило с ума, да и Темногорску доставалось, но после рождения сына вдруг к колдовству охладела, лишь иногда снимала сглаз и выводила болячки, да и то лишь своим соседкам да знакомым. Если на кого-то злилась, немедля наводила порчу на воду: то колодец у соседей начинал вонять мазутом, и его приходилось срочно засыпать и рыть новый, то весной паводком смывало сараи у реки. Она никому не рассказывала о своих выходках, но Роман догадывался, чьих рук эти дела. Дед уже перед самой своей смертью обещал наложить заклятие и лишить дочь дара, да не сумел. Верно, силушка его ослабла, и старуха жила после его смерти в старом дедовом доме, как прежде, и вредничала по мелочи. Называя мать «старухой» Роман не кривил душою – родители позволили ему появиться на свет, лишь, когда сами приблизились к четвертому десятку. Оба они детей не любили, и Роман родился по чистому недоразумению. Мать приняла задержку месячных за проявление раннего климакса, а когда сообразила что к чему, срок для легального детоубийства прошел. На криминальный аборт она не отважилась – себя пожалела. Колдовским заклятием могла убить и сама, но опять же не решилась. Все это, не стесняясь, Марья Севастьяновна рассказала сыну еще в детстве. В ту минуту он почувствовал такую боль, что слезы сами хлынули из глаз. Он крикнул матери что-то оскорбительное и убежал из дома на весь день. Роман всегда считал себя человеком недобрым. Но одно он знал точно: такое он никогда бы не посмел рассказать ребенку.
Единственным человеком, который любил Ромку так, как положено любить свое дитя-кровинушку, был дед Севастьян. Возможно, любви этой было мало, чтобы с ее помощью огранить и оградить странную душу мальчонки, но Роман был благодарен деду хотя бы за то, что старик не позволил ему сделаться похожим на родителей. Больше всего Ромка Воробьев любил ходить по весне с дедом на реку, когда она вскрывалась, и на зеленой мутной воде, покачиваясь, плыли огромные ноздреватые желтовато-серые льдины. День, когда они отправлялись на реку, непременно бывал теплым, почти по-летнему жарким, а от реки веяло студеным зимним холодом. Эта розность двух стихий очаровывала маленького Романа. В корзинке у деда непременно лежал кусок жареного гуся и испеченные Марьей румяные кренделя в виде лошадок. Ромка с дедом останавливались на хлипком деревянном мосточке и кидали свои приношения в мутную, проносящуюся внизу воду, ублажая властителя Пустосвятовки.
– Душно водяному в реке, вот он лед и ломает, – объяснял дед весеннее буйство стихии.
В первый