Грехи и погрешности. Алексей Владимирович Баев
Читать онлайн книгу.
показался Сергею смутно знакомым.
Когда до мужиков оставалось с десятка три шагов, тот же голос, что призывал пару минут назад Семёнова к спокойствию, исходящий от бородатого здоровяка в мохнатом волчьем треухе, загремел вновь, обращаясь теперь к нему. К Серёге.
– Эй! Ты, ты, мужик. Здоров! С «Молодёжной» топаешь? А чё без вездехода? Без лыж даже. Ну, ты, в натуре, герой…
Нет, в этом Серёга не мог ошибиться. Голос принадлежал Николаеву. Лёхе, тому самому бывшему двоечнику и одновременно лучшему с детства другу, что сейчас ходил капитаном на сухогрузе под либерийским флагом из ЮАР в Антарктиду…
Стоп. В Антарктиду?!
Да, ошибочка крылась вовсе не в человеческом факторе.
Твою ж рыбалку!
В голове зазвучал голос давешнего «дедмороза»: «…производство – Австралия».
«Polus» гадский… Гадский полюс!
Вот тебе и кратчайший путь в Арктику. Нда…
– Привет, Лёха. Я, брат, ни с какой не с «Молодёжной»… Из дому топаю. Прямиком из Архангельска.
Николаев, неуклюже взмахнув руками, спрыгнул с ящика и, не удержавшись на ногах, плюхнулся задом в сугроб.
– Серый???
– Серый, Серый, – остановился Серёга и, поставив короб на снег, с широченной улыбкой протянул другу руку.
Откуда-то слева, из-за низенькой ледяной горки вышел вразвалочку, помахивая нелепыми крылышками, крупный пингвин. Гладкий, толстый и гламурно-блестящий – чем-то неуловимо похожий на певца Сергея Крылова. Он посмотрел на мужиков, потешно топнул ножкой-ластом и забубнил глумливым пересмешником:
– Керый-керый… керый-керый…
Слансарга
S A T O R
A R E P O
T E N E T
O R E R A
R O T A S
Второе лето подряд, когда хотелось побыть в одиночестве – не в относительном, как в городской квартире, где постоянно то долбят за стеной очередные евроремонтники, то звонят в домофон разносчики рекламной заразы, а в полном, в абсолютном, – Глеб отправлялся на вокзал, оставлял машину на парковке, садился в ближайшую электричку и ехал до платформы «Слансарга́». Именно там – стоило спуститься с перрона по восьми щербатым бетонным ступенькам и пройти еле заметной тропинкой метров тридцать до мрачного ельника – заканчивалась человеческая цивилизация.
Сколько раз бывал, Глеб ни разу не видел здесь ни людей, ни даже следов гуманитарной катастрофы – ни кострища, ни пустой бутылки, ни рваного пакета, набитого объедками и консервными банками, ни даже затоптанного окурка. Словно тут вообще никто и никогда не появлялся. Однако сам факт наличия тропы, ведущей, впрочем, непонятно куда – Глеб обычно углублялся в чащу километра на два-три, – свидетельствовал об обратном. Может, там, дальше, есть чьи-то дачи? Или озеро? С другой стороны, какая разница? Если воздух чист и тишина, тишина, тишина… Такая, что даже птиц почти не слышно.
Стоило запрыгнуть в последний вагон, электричка предупредительно свистнула и, захлопнув изрисованные