Дыра. Дмитрий Николаевич Москалев
Читать онлайн книгу.
нее нечто новое и совершенное. Но это были лишь фантазии, и то не от Сэма, а от единичных жителей округи, собранные по слову от каждого.
Человеческий труд был слишком дешевым, чтобы его ценить, и в это же время незаменимым из-за его все той же незатейливой дешевизны. Всегда ценился труд редких специалистов, но и его система пыталась обесценить путем нехватки таких кадров и конкуренции. А что было бы в обществе роботов, у которых отсутствуют амбиции и эмоции, для которых не существует социального статуса? «Их можно было бы эксплуатировать не щадя», – подумал бы какой-нибудь техношовинист и оказался бы прав. У машин нет прав – только инструкции, у скотины нет прав – только ярмо. У роботов и скотины были бы свои паспорта – небольшой штрихкод, в то время как для людей – цифры в документах и имена, а это уже огромная разница.
Капитализм. Если у кого-то прибывает, то где-то чего-то не хватает. Бесплатная рабочая сила – волшебная палочка, по взмаху которой обогащается меньшинство. Рынок диктует стоимость вашего труда, а рынок – это потребность в нем. Замкнутый цикл самовоспроизводства роботов был бы идеальным выходом из всевозможных кризисов, ведь тогда бы отпала надобность в труде и торговле, следовательно, и в самом человеке. Липтикут был идеальным образцом эры производства.
Социализм и коммунизм. Для тех, кто не верит в капитализм и рынок, а верит в диктатуру пролетариата. Легко спутать, и обгадить, и построить нечто, совсем не похожее на идеал, который при такой сильной любви индивидуума к власти и деньгам способен существовать только на бумаге и в умах идеалистов.
Сэм верил в гармонию, в то, что все рано или поздно успокоится во вселенной и в мире, а если и суждено потерять работу, скитаться в нищете в поисках хотя бы минимальной оплаты, от судьбы не уйти, какой бы жестокой она ни была, и он боялся своего будущего. Конец в качестве всеобщего затухания, возможен ли он? Будет ли предшествовать ему нещадная и жестокая борьба за место под лучами солнца? Как жестоко люди борются перед смертью за последний глоток воздуха в газовой камере? Но разве Земля – газовая камера? Итак, люди, умеющие выполнять одинаковую монотонную работу из года в год и не задавать при этом лишних вопросов, – идеальные люди эпохи.
Как и все, Сэм не любил распространяться насчет политики – это было чревато последствиями. Все в этом городе, и не только в нем, сидели по углам и думали только о своей собственной шкуре. Никто не говорил о политике. Если вы чувствуете воздух, вы говорите о нем? Политику чувствовал каждый – как от нее смердит трупами, а сейчас от нее несло трупами нью-йоркеров.
5
Уже стемнело. Бармен стер пену со стойки и вымыл кружки.
Завсегдатаи не рискнули выходить в такой ливень на улицу и идти за выпивкой, и бармен грустил, бар пустовал. Закрывая забегаловку «Олений кусок», он посматривал щенячьими глазами за окно, где городок смывало в овраг. Грустил, грустил и грустил. Вместо тревоги в нем поселилась грусть – он начал тосковать по родным.
Официантка мыла столы до блеска, и в самом дальнем углу зала все еще торчала